Веки Альтиса дрогнули. Тупая боль в пустующей глазнице и простреленном плече давала о себе знать, возвращая пропагандиста в сознание. Единственный серый глаз медленно приоткрылся и взору дарийца предстал каменный потолок, на котором сплелись в причудливом орнаменте странные зелёные тени. Это было колдовское пламя. Оно гуляло и по стенам, обжигая кожу магическим теплом, и не имея источника возгорания.
Идеолог попытался сесть, но лишь усилил этим боль и со стоном опустился на подушку, нащупав рядом с собой очки. Только сейчас он заметил, что лежит пусть и на импровизированном, но довольно неплохом ложе, раны его тщательно перебинтованы, а одежда аккуратно сложена у изголовья. Господин Беллатор пробежался взглядом по помещению, в котором находился, и быстро понял, что это пещера с превосходной акустикой: эхо заранее известило его о прибытии старой знакомой.
— Наконец-то очнулся! А я уже успела испугаться за тебя, — девушка присела на край матраса, поправив короткую чёрную прядь. Золотые глаза пристально смотрели на пленника.
— Рей... — тихо пробормотал министр пропаганды. — Я сразу понял, что это ты: ведь никто в мире не владеет некромантией так искуссно.
— Что правда, то правда, — довольно усмехнулась ведьма, и на её бледных щеках возник розоватый румянец. — Но ты, наверное, хочешь узнать, как я здесь оказалась? После гибели Амиры Султан моя жизнь в Огненном Султанате превратилась в сплошной кошмар: новый султан посчитал меня опасным противником, а, поскольку в одиночку было не выстоять, я покинула страну и отправилась проведать своего доброго друга Санти, обосновавшегося в Серебряной Римской империи. Затем я навестила сестру в Светломорье, а потом уже вернулась в Северную империю, где, как выяснилось, мои познания в тёмной магии оказались весьма кстати, — кратко поведала свою историю Рей. — А подробнее, думаю, тебе расскажет Фредерика Блэкхарт.
Дарийский идеолог вздрогнул: слушая некромантку, он и не заметил, как у той за спиной возникла мрачная фигура главы Сехурце.— Ну здравствуй, Альтис, — в голосе северянки прозвучала лёгкая насмешка.
— З-здравствуйте, — с трудом выговорил министр пропаганды, чувствуя как по коже пробегают мурашки: Фредерика являлась единственным человеком, внушавшим ему благоговейный страх. Принц Горгенс, одно имя которого повергало в ужас миллионы, не был так страшен для господина Беллатора как эта женщина. Госпожа Блэкхарт прекрасно об этом знала и часто пользовалась слабостью пропагандиста, с удовольствием пугая его, но сейчас представительница древнего североимперского рода имела совершенно другие намерения.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Пепел и пыль
FantasíaДвадцать пять тысяч бойцов Северо-Западного фронта готовы были выступать в любую секунду, да что там - они были готовы умереть за него, но он чувствовал, что не имеет права вести их в бой. Министр пропаганды вообще был далёк от военной стратегии, но...
