Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной.

Никто не смеет покушаться на членов семьи Эль Команданте

Если в мире не будет радуги, то это не страшно ведь? Это же не конец света? Не выключенное солнце? Не ядерная война? Просто не будет радуги, она не будет появляться, рассекая небо на два, ее не увидят наши дети и дети наших детей. Ничего ведь не изменится? Если в мире не будет тебя, мой мир будет разрушен. Оказывается, я люблю тебя больше радуги. Оказывается, один человек может быть другому миром.

- То, что тебя не называют шлюхой, не значит, что они так не думают. Твой имидж - хрупкий мальчик с парочкой убийств огнестрельным, под протекцией Эль Диабло, а не тот, кто попер на двух бугаев, показав им бой. Как ты объяснишь ему это? Как будешь поддерживать легенду, по которой ты всю жизнь делал все через своих псов или стрелял из укрытия в полицейских? - Тебе нравится повторять, что я его шлюха, - кривит губы Юнги. - Даже он себе этого не позволяет, и он бы вырвал тебе глотку за такое.

Семь синяков на нем - семь отверстий от пуль на тебе.

Хочешь по-настоящему заработать - не ограничивайся только продажей своей крови. Истинное удовольствие - пить кровь полукровки, трахаясь с ним. Тут ни одна дурь, придуманная людьми, рядом не стоит, а богатые вампиры ради этого всем своим состоянием жертвуют. Готов ли ты провести ночь с вампиром?

Нельзя трогать то, что принадлежит ему. Нельзя даже смотреть на то, что он выбрал своим.

- Я не позволю тебе приблизиться ко мне, и даже если ты останешься последним человеком на земле, у тебя не будет такого шанса. - Значит, я останусь последним человеком на земле. Для тебя. А там посмотрим.

Sugar daddy! AU, где Юнги детка Чонгука. - Ты меня игнорируешь? - Юнги подходит к столу, за которым расслабленно сидит вертящий ручку меж пальцев Чонгук. Он одет в черную рубашку, отросшие волосы собраны в тугой хвост на затылке, и выглядит так чертовски горячо, что у Юнги под ногами пол обугливается. Он медленно вертит ручку, Юнги глаз с его пальцев не сводит, представляет, как возьмет в рот сразу два или даже четыре.

- Вот так вот резко, среди гуляющих сквозняков, под готовящейся обрушиться на голову крышей и рядом с двумя трупами и кровищей, твой отец решил мне признаться, - громко заявляет Юнги, сидящему на плечах Чонгука омежке, которому через пару месяцев стукнет два годика, и отпивает из чашки горячего шоколада, в котором тонут розовые зефирки.