Первое, что увидел Сухо, очнувшись после комы- его лицо. Шиын. Напряженное, застывшее в маске холодной отстраненности. Шиын отводил взгляд, но не мог заглушить тревогу, сжимавшую его горло каждый раз, когда их пальцы случайно соприкасались. Он прятал страх за Сухо под предлогом опасности Союза, но это была лишь удобная ложь. Настоящий ужас вызывало другое - тихое, но неумолимое чувство, пробивавшее брешь в его защите. И он изо всех сил пытался убедить себя, что его сердце бьется чаще лишь от беспокойства за жизнь Сухо, а не из-за его неуместных по отношению к другу чувств.