Исправляя свои же ошибки

Пролог

Война окончена. Волан-де-Морт мёртв. Пожиратели смерти будут наказаны, получат пожизненный срок в Азкабане. Нужно этому радоваться, ликовать, не так ли? Но торжествовать не кому: все потеряли на войне своих близких, друзей, родителей, детей, братьев, сестёр... Ни у кого не осталось сил бродить по улицам и созывать собратьев на праздник в честь победы. Все будут хоронить своих близких, устраивать поминки...

Гарри Поттер не исключение. Он смог пережить и продолжить бороться за справедливость после смерти Фреда, Тонгс, Римуса, Колина, Грюма, Дамблдора, но не представлял жизнь после смерти Снейпа. Надо признать, профессора Гарри полюбил ещё с третьего курса, когда тот защитил их с Роном и Гермионой от оборотня. Тогда Северус показался ему сильным, способным защитить его, даже чуточку Гриффиндорцем. Но все это время подросток боялся признаться в своих чувствах человеку, который его ненавидит всей душой и телом, который защищал его только ради Дамблдора. Но тогда, в астрономической башне, он сказал, что тоже любит меня. Мои чувства оказались взаимны, я был рад. Но он умер буквально через пол минуты, сказав перед смертью одну лишь фразу "У тебя глаза, не как у Лили, они красивее. У нее они были, как сухая трава, тусклая, а твои, как Авада, яркие, внушительные. Я любил тебя, люблю и буду любить, даже в загробном мире... "

Он не представлял себе жизнь без этого зельевара, без крика "Поттер, вы снова расплавили котел!? Бездарь, как и ваш папаша, весь в него! Десять, нет, пятнадцать баллов с Гриффиндора!", без постоянных отработок с ним, которые приносили мне и наслаждение, и боль. Наслаждение лишь от его присутствия, голоса, обращенного ко мне, пусть и с негативной интонацией, а боль от того, что его мечты о взаимной любви невозможны, просто фантазия, не более.

POV Гарри

Я жил от Зельеварения к Зельеварению, от отработки до отработки, лишь чтобы увидеть ЕГО. Я страдал, мне хотелось испытать сильные удары дяди Вернона тростью по спине снова, нежели чувствовать ту пустоту в сердце, что заполнял ранее зельевар.

На четвертом курсе я понял, что Рон и Гермиона мне... Мне они по барабану! Я подружился с ними по чистой случайности, в поезде... Или не по случайности? Это было довольно странно, что Рон ко мне пришел в Хогвартс-Экспрессе со словами "Можно к тебе? А то везде занято..." только спустя два часа после отъезда поезда от перрона. И Грейнджер так "вовремя" пришла... Скорее всего, это был Дамблдор. Он их подговорил. Кстати, он всегда хотел моей смерти: первый курс — он мог вычислить Квирелла, это бы не составило труда ему; второй — развезли бы с самого начала детей по домам — в чем проблема?; третий — то же, что и второй; четвёртый — а как же конфундус? Если его не мог применить я, то Дамблдору он был бы под силу в любом случае, и Кубок забыл бы про меня — таковы были мои рассуждения на четвёртом курсе примерно зимой. Ещё тогда я спросил Крама про дополнительные уроки магии, боевую магию, тёмную и светлую. Тот, в свою очередь, довольно удивился, но все-таки дал мне несколько больших томов по защитной магии и атакующей. Интересные, надо сказать. Много с них выучил. И этим же летом их как только дочитал, обратно ему, в Болгарию отправил. А потом даже к гоблинам сходил, узнал про родовые дары, про предков, что со мной связаны кровью, плотью и магией. Ими оказались... А секрет! Я никому об этом не скажу, разве что заодно в этом же переулке прикупил зелье, дорогое, которое смогло обеспечить мне стопроцентное зрение. Не всю же жизнь очкариком ходить? А "друзьям" своим не подавал виду, что изменился. Очки носил, правда, без стёкол, хотя они этого и не заметили. Стороннички Дамби. Я-то знаю, что они хотели женить меня на Джинни, подливая лошадиные дозы приворотного зелья, и специально заставляя ненавидеть Волан-де-Морта, Северуса и Драко с Люциусом. Проверка крови в Гринготтсе никогда не ошибается.