Ещё одна съемка с Хадсоном, такого же характера как и прошлая, завершена.
- В следующий раз я хочу намазать тебя серебристо-голубой краской с блесками, — буднично сообщает фотограф.
Ну да, вполне обычная информация. Всего лишь меня голого будут мазать краской для фотосессии. Каждый день же такое слышу.
- Сам мазать будешь?
- Ну а кто же ещё? Те малышки сгорят от смущения, — видимо, он имел в виду ассистенток, — ты согласен?
- Мне нужно подумать, — ни о чем мне думать не нужно, я естественно согласен, но нужно же для приличия поломаться.
- Ноен, решай сейчас. Эта съёмка будет без какой-либо прибыли для меня, так что я должен знать есть ли смысл лишать самого себя зарплаты.
А почему бы, собственно, и да?
- Ладно, — наконец без выделываний соглашаюсь я после минуты «размышлений», — кстати, когда я смогу забрать снимки?
- Советую конечно подождать обработки, это примерно 2-4 дня. Но, если хочешь, исходники можешь забрать хоть завтра.
- Вот, позвонишь когда все будет готово, — протягиваю ему свою визитку, — до скорого!
Такси было заказано заранее, так что я спокойно сел в машину уже ожидающую меня.
Отъехав благо на небольшое расстояние, пошарив по карманам понимаю, что забыл телефон в студии. Молясь, что бы Чейз ещё не ушел упрашиваю начинающего раздражаться таксиста развернуться, и по возвращению тихо захожу в, благо, ещё открытую студию
Фотограф слишком сосредоточен на мониторе, что бы заметить меня. Тихо забираю телефон с тумбочки около двери, но любопытство берет верх и я на секунду останавливаюсь что бы посмотреть чем же там так заинтересован Хадсон.
Все так же тихо поворачиваю голову к экрану, стоя примерно в метре от спины сидящего перед ним же фотографа, и вижу себя. Фотографию себя, которую так с интересом разглядывает Чейз.
После щелчка кнопки на клавиатуре всплывает другая моя же фотография. На ней я в полный рост, с одной согнутой ногой откинул голову на спинку стула и закусил губу держа руку где-то в области диафрагмы.
Замечаю, как рука фотографа ползет к бугорку на джинсах, и понимаю, что если сейчас подойду и подарю ему лучший в его жизни минет это будет означать что я уже как 10 минут безнаказанно вторгаюсь в его личное пространство.
Тихо выхожу из студии как раз в тот момент, когда вышеупомянутый извращенец расстёгивает ширинку, и около 15 минут дороги пытаюсь смириться с тем, что дал самому-же себе обещание в следующий раз стать непосредственным участником анонизма (получится, что уже не анонизма) Хадсона.
