/Lost Toy/_ /Потерянная игрушка/

Глава 25. "Конец или новое начало?"

Вновь повернувшись на спину и тяжело дыша, Белла пару секунд смотрела в его глаза, а потом, резко подорвавшись вверх, прильнула к губам Питера.Ее руки легли на его щеки. По телу обоих будто пронёсся электрический разряд. Поцелуй перерастал в самый страстный. Языки сплелись в мокром танце. Отчётливо чувствовался вкус солёной воды. Вот они: насквозь мокрые и влюблённые.

Сейчас уже стало бесполезно отрицать...

Губы касались губ, дыхание сбилось, тонкие пальцы гуляли по голым плечам, царапая и оставляя за собой ярко розовые полосы. Белая ткань платья прилипла к мокрому телу, облегая утонченную фигуру.

Их окутал серебристый дым. В следующую секунду они лежали на кровати в доме Пэна. Благо пропащие сейчас были в лагере индейцев.

Вдруг меж губ, что не отрывались друг от друга, промелькнул голубой свет. Она отдавала ему силу. Доверилась ему. Позволила доминировать.

Питер почувствовал прилив энергии. Магия вновь разливалась по телу. Невольно с его губ сорвался рык. Возбуждение, желание, магия - все это смешалось и приносило невыносимый экстаз.

Оторвавшись друг от друга буквально на секунду и тяжело дыша, они замерли. Глаза в глаза, будто собираясь с мыслями и осознавая что происходит. Питер смотрел на Беллу, как бы спрашивая разрешения. Раньше такого не было. Раньше было легче. Без эмоций,без чувств. Но сейчас ему не хотелось заставлять её, не хотелось просто отыметь как кусок мяса. Наверно, Король Нетландии впервые чувствует такое. Эту жуткую тяжесть в прогнившем сердце.

Она лежала по ним, внимательно всматриваясь в черты лица. Щеки горели, во рту чувствовался солоноватый привкус морской воды. От тяжелого дыхания грудь, скованная сырым платьем то поднималась, то опускалась. Руки застыли на крепких плечах.

Увидев немного неуверенный взгляд короля, она медленно подвела руки к его шее и протянула к себе, снова затягивая в поцелуй.

Напряжение наростало, губы парня начали спускаться ниже, к ключицам, по комнате начали разноситься громкие вздохи и стоны, отражаясь от стен и вновь давая по ушам с такой силой, что хотелось слушать их вечность. Впрочем, вечности для них было вполне достаточно.

Питер чувствовал ее вкус. Как ягоды красного винограда, ее тело оставляло после себя терпкое послевкусие, от чего хотелось ещё и ещё. Он не мог насытиться ею. Хотел чувствовать её всю. Полностью.