Королева Новорожденной Луны

Алетиометр

С тех пор как мы бежали от волков Колдуньи прошло около пяти часов. Мы успели поспать, Бобриха заставила нас перекусить. Настроение, конечно, не поднялось, но зато мы не мучились болью в животе; правда, ноги болели нещадно, но жаловаться сейчас было лишним. Мы все устали, причём сильно, но не до смерти, так что упрямо шли вперед. Моя шуба осталась в бобровой норе, но холода я не ощущала — дискомфорт, это да.

      — Теперь уже недалеко, — оптимистично высказался Бобр и стал подниматься по холму, поросшему отдельными высокими деревьями и покрытому белоснежным снегом. Идти в гору после целого дня пути тяжело - все запыхались. Люси уже начала сомневаться, сможет ли дойти до верха, если как следует не отдохнёт, как вдруг мы очутились на вершине холма. Перед нами открывался бы прекрасный вид, если любоваться им сидя у окна в удобном кресле, хотя мы с Люси всё равно глаз не могли оторвать от этой красоты.
Бобр остановился.

      — Так вот, лагерь Аслана у Каменного стола, — зверёк показал в нужном направлении; с высоты всё было очень хорошо видно. — За той замёрзшей рекой.

      — За рекой? — устало переспросил Питер. Бобриха кивнула и пояснила:

      — О, река скована льдом уже сто лет.

      — Легче не становится, — не смогла сдержать язык за зубами. — Всё равно это очень далеко.

      Питер кивнул, соглашаясь со мной. Бобр пожал плечами, а его жена улыбнулась нам:

      — Да, мир велик. А вы думали, что он маленький? 

      — Поменьше, — резко ответила Сьюзен, недовольно глядя на Питера. Я не смогла сдержать усмешку. Сьюзен всегда была невыносима, пыталась строить из себя взрослую, хотя сама была ребенком, но именно здесь, в Нарнии, ситуация приняла крайне раздражающий оборот. Господи, она может помолчать?

      — Ну, пошли. Идти нам долго, — Бобр согласно кивнул, и мы двинулись вперёд. Сьюзен направилась за нами, а Питер окинул нижний пейзаж оценивающим взглядом. Я задержала взгляд на сверкающем вдалеке строении, но рассмотреть его получше не представлялось возможным. Только было ясно, что оно очень большое, раз его видно отсюда — дворец, наверное, или крепость.

      — Ладно, Питер пошли, — Пэванси согласно кивнул.

      Настроение не улучшилось, мы шли в абсолютной тишине. Хотелось верить, что у Эдмунда ситуация хоть немного лучше… Как может быть лучше, дура?! Эд должен был привести нас Колдунье, а поскольку он этого не сделал… Господи, пусть с ним всё будет в порядке! Господи, ну пожалуйста! Он же не мог стать одной из этих ужасных статуй, это было бы слишком несправедливо даже по отношению к Эдмунду. Голова гудела, всё больше наполняясь мыслями о безрассудном, вечно впадающем в ярость пареньке. В последние месяцы просто смотреть на него, слушать грубый, но такой родной голос — всё это вошло в привычку. Невозможность находиться с ним близко пугала, вгоняла в дрожь, причиняя невыносимую боль. Глаза заслезились, и я поспешно сморгнула слезы. Нет, плакать или устраивать истерику — ещё одну — сейчас не лучший вариант. Потом, когда мы уже будем в безопасности, я обязательно закачу такую истерику... Желательно перед этим хорошенько ударить живого Эдмунда, но это всё потом. Сейчас главное живыми добраться до Аслана.