Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта

глава 6

— Очнулись, милочка? — спросил меня приятный женский голос.

Я с превеликим трудом разлепила один глаз. Тупо уставилась перед собой.

А надо мной был потолок. Обычный потолок. Белый. Не каменный свод подвала. А потолок, понимаете?

— Сейчас повязку поменяем — и можете опять отдыхать, — проговорил тот же голос.

Правда, после этого я опять отключилась, не успев задать никаких вопросов. Да что там — даже не увидев обладательницу этого голоса.

— Очнулась?

А вот теперь я распахнула оба глаза. Потому что этот голос был мне слишком хорошо знаком.

— Не шевелись, — строго предупредил меня Норвуд, когда я попыталась повернуть голову, чтобы на него взглянуть. — Меня пустили к тебе всего на пару минут. При этом предупредили, чтобы я не мешал процессу твоего выздоровления.

— А-а… — Вопрос умер, так и не сорвавшись с моих пересохших губ.

— Да, мы выжили, — подтвердил Норвуд. Помолчал немного и добавил: — Ты молодец, Эсми. Действительно, молодец. Прости, что сомневался в тебе.

— Мм… — на этот раз промычала я.

— Если честно, я не верил, что ты успеешь закончить печать. — Норвуд опять каким-то чудом понял, что я пытаюсь спросить. — Пожалуй, еще никогда в жизни я не был рад своей ошибке.

Я успела почувствовать, как он легонько прикоснулся к моей щеке. А потом опять потеряла сознание.

В следующий раз я пришла в себя от зверского чувства голода. Наверное, положи передо мной сейчас целую тушу зажаренного на вертеле быка — оставила бы от нее одни рога. Ну и копыта, понятное дело.

— Как вы себя чувствуете? — раздался тот же голос, что я слышала при первом своем пробуждении.

— Сносно, — лаконично ответила я. Подумала немного и добавила ворчливо: — Есть хочу.

— Это отлично! — обрадовалась женщина. — Вы идете на поправку.

Впрочем, я и без того чувствовала, что реальность больше не торопится раствориться передо мной в привычном обмороке. Даже более того, я повела головой из стороны в сторону, и она не отвалилась у меня! В затылке не запульсировала боль, а картина окружающего мира осталась устойчивой и четкой.