Флейта

Глава 11

Скрывая важное.

Я сосредоточенно смотрел на стакан. Кашлянул. Бет хмуро проговорил:
- С каждым разом только хуже, ты должен показаться врачу.
- Я там уже был. И ты знаешь, чем это закончилось.
Он покачал головой.
- Мираж, зачем ты это делаешь? Ты потеряешь голос, ты понимаешь?
Я хмыкнул.
- Ради вас и делаю, теперь еще и ради Шела, ему нужен прекрасный дебют.
- А что будет прекрасного в том, что солист охрипнет во время концерта? – серьезно спросил Бетховен.
- Запомнят. – Улыбнулся я. Взял стакан с противной жидкостью и проглотил одним махом. Бет открутил крышку с флакона для полоскания, налил в стакан и разбавил теплой водой. Протянул мне.
- Запомнят, как ты хрипел свои песни, Мираж, и как Кот орал от боли в запястье.
- Все, достаточно. – Я подошел к раковине и начал полоскать горло, сплюнул. Черт! И почему так не вовремя это дурацкое обострение?! Это началось давно, сначала кашель, я думал, что просто простуда-ангина, но оказалось, что нет. И вот это «нет» меня и душит после каждого долгого концерта и репетиции. Собственно, сейчас была генеральная репетиция, до концерта два часа, все ребята на нервах, Кот в своей гримерке плачет над рукой. А я вот, на пару с Бетховеном, пытаюсь привести свои связки в норму. Скрываю, да, скрываю, что после концертов не могу говорить, скрываю уже давно.
Я сплюнул последний глоток и отставил стакан. Бет протянул ментоловую пастилку. Чтобы не так сильно пахло лекарствами. Я сглотнул и поморщился.
- Черт!
- Он и есть, только не черт, а Мираж!
Я повернулся и посмотрел на серьезного Бета.
- Так, прекрати нервничать, еще не хватало чтобы ты психовал.
Я взял сценическую куртку и пошел к Шелу. «Оракул» позволял своим музыкантам отдыхать перед концертами как королям. У каждого своя гримерка, у каждого то, что он хочет и не хочет тоже.
Еще не подойдя к комнатке Шела, я услышал флейту.
Он играл вдохновенно, но было слышно - нервничает. Около двери стояло несколько человек из нашей обслуги. Слушали. Да, музыка была красивой, как ручей и осенний ветерок с листьями, кружащими над гладью озера и боящимися утонуть в воде.
Я прошел мимо ребят, они тут же вернулись к работе. Открыл дверь.
Он стоял посреди комнаты с закрытыми глазами и играл. Я улыбнулся. Облокотился на косяк двери и просто смотрел на него, на его вдохновенное лицо, на его хрупкую фигурку, на его тонкие пальчики на изящном инструменте. Красивый.
Шел отложил флейту и вдруг всхлипнул. Я, не думая, быстро подошел к нему и обнял.
- Боюсь. – Пропищал он.
- Тшш. Чего ты боишься, ты даже не увидишь никого, потому что в зале будет темно.
- Он такой огромный, этот зал. – Он вжался в меня и вцепился в футболку.
- Да, «Оракул» большой, но меньше чем «Солнышко»… Шел, послушай, если ты будешь играть так же, как на репетиции, то все будет прекрасно. Ты мне веришь?
- Да. – Он замолчал, и вдруг поднял на меня глаза и прошептал. – Чем так пахнет, новая туалетная вода на основе ментола?
Я улыбнулся.
- Нет, пастилка от горла, что-то неважно себя чувствую, заболел, наверное. – Эта ложь всегда спасала меня, но я видел в темных глазах неверие. И чтобы отвлечь, наклонился и поцеловал мое шелковое чудо. В дверь вошел Кот и, прикрыв ее, морщась, прохныкал:
- Мираж, помоги мне, я не могу сам, а никто больше не умеет перевязывать так как ты… - не обращая внимание на то, что мы целуемся, сел в кресло, аккуратно убрав с него куртку Шела.
Я нежно прикусил сладкие губы моего мышонка и оторвался от него, повернулся к Коту.
- Давай. – Сел рядом с ним на корточки. Они все для меня дети, сам не понимаю, как так получилось, но я отношусь к ним как к своим детям. Маленькие, не получившие любви. Они моя семья, хотя я один из них имею это достояние в виде семейных уз, но моя семья не то, чтобы уж плохая. Просто и мама и папа думают больше о семейном бюджете и его трате, чем о семейных ценностях. Поэтому я нашел себе альтернативу. Быстро перевязал Коту руку.
– Пошевели запястьем, не туго?
- Нет, нормально. – Он вздохнул. – Что будем делать, если я оплошаю?
Я видел, как Шел вскинул голову. Его этот вопрос волнует тоже, я знаю.
- Продам тебя в рабство Маку.
Кот открыл рот.
- Только не этому извергу! Ты что!
Я засмеялся.
- Зато быстро научишься не плошать и работать как Даниэль и Терри.
- Да ну их, я вообще не представляю, как они его выдерживают, не продюсер, а машина.
- Вот видишь, поэтому не задавай глупых вопросов и будь уверен, если рука устанет или сорвется, мы просто уйдем на небольшой тайм-аут, я все устроил. И я, конечно, не Мак, но тоже немного разбираюсь во всем этом. Так что без нервов.
Я обернулся к Шелу, он сидел на столике для грима и смотрел взволнованным взглядом на меня и Кота.
– Шел, тебя это тоже касается. Я прошу не нервничать. Так, есть не хотите, пить?
Они оба одновременно покачали головами в знак протеста.
– Ладно, а я вот хочу чаю, хватайте ребят и присоединяйтесь ко мне.
Я встал и вышел из комнатки, приложил руку к губам, кашель душил. Как я буду петь? Я покачал головой, буду, куда я денусь. Я вернулся к себе, комната была пуста, и я огляделся. К этому ли я стремился всю свою карьеру?
На столике были разбросаны бумаги и косметика. Договора и тексты. Вешалка с костюмами, так как сегодня мы никак не могли решить, в чем будем выступать. Ноутбук. Микрофон, гитара-талисман Кота. И в этой комнатке весь мой мир. Все то, что я так берег и добивался. И каково будет все это потерять? Потерять горящие глаза Кота, когда он берет в руки свою малышку, потерять задорную улыбку Майлза и серьезный взгляд Бетховена. Потерять все из-за того, что я надорвался… Черт!
Я схватил чашку с нотами на боку и кинул в стену.
Нужно просто успокоиться и сделать свою работу безупречно чисто, чтобы у ребят был шанс. Точнее, не совсем у ребят, а у Шела. Ведь его сегодня увидят в действии впервые и нужно, чтобы он был также безупречен. Я втолкнул мыском сапога осколки чашки за диванчик и сел на него, откинул голову на спинку. Кашель просто невыносимо давил на связки и сжимал гортань. Спокойно.
В дверь постучали, и она приоткрылась.
- Заходите.
Ребята вошли и расселись. Шела Марс усадил рядом со мной. Здесь было достаточно места для всех, так что они расселись на другой диванчик и внимательно глядели на нас. Я перехватил тонкое запястья в напульснике и немного сжал, а Шел вдруг удивил, положив голову мне на плечо и вздохнув.
- Напутствие, папа. – Улыбаясь, проговорил Марс. Я вздохнул.
- Знаю, что это первое выступление за долгое время, знаю, что нервничаете. Но также знаю - вы все профессионалы и знаете, что делать в той или иной ситуации. Поэтому долгую речь заводить не буду, скажу только одно: если будет форс-мажор, любой, не стесняться давать отмашку. Кот, это тебя касается в первую очередь. Шел. Я знаю, слишком быстро, но лучше так, чтобы никто не смог ничего надумать о тебе. И я знаю, ты так же, как ребята, справишься. – Я перевел взгляд с ребят на него, но успел увидеть серьезный взгляд Бета. Шел лишь улыбнулся и накрыл мою руку на своем запястье.
- Мираж… - начал было Бет.
- И еще… - игнорируя его, продолжил я. – Хочу чаю.
Он тут же подорвался и вылетел из гримерки. Я улыбнулся.
Он узнал об этом случайно, я тогда в туалете после выступления чуть не задохнулся от кашля. Он прикрыл и прикрывает до сих пор. Не знаю, в благодарность за лучшую клинику или за то, что я избавил его от зависимости, но он помогает мне оклематься каждый раз после концерта. Три месяца перерыва – чем это мне грозит?