Феникс на девятом небе. Том 10.

Часть 2.

Тот отрезок времени, в течение которого они знали друг друга, был не таким уж и коротким. Фэн Мин знал, что Тонг Цзянь Минь был честным генералом, но раньше он никогда не видел у него такого свирепого взгляда.

- Чтобы Тонг Эр взошел на трон, - сказал он, - Жун Тян сначала должен был отречься от престола. Законный король все еще здесь, стало быть, Вы позволяете другому узурпировать трон. Вы дядя Тонг Эра, поэтому вы хотите, чтобы ваш собственный племянник стал королем.

Лицо Тонг Цзянь Миня побагровело. С широко распахнутыми от гнева глазами, он закричал:
- Если бы вы не уговорили Жун Тяня изменить национальную политику и понизить важные фигуры при дворе, которые служили Си Лею в течение многих лет, тогда бы ситуация не дошла до такого. Жун Тянь - преемник предыдущего короля, но старые законы предыдущего короля были проигнорированы, словно вырубая наши традиции на корню. С таким управлением, как вы можете обвинить нас в том, что мы отвернулись? Все, что делал Тонг Цзянь Минь, было сделано ради служения воле покойного короля и для защиты интересов Си Лея. Тот, кто предал Си Лей, - это не я, а он!
Его взгляд остановился на Жун Тяне, и его невозможно было переубедить.

Фэн Мин был поражен. Аргумент Тонг Цзянь Миня был настолько убедителен, что незнающий человек подумал бы, что это Жун Тянь был предателем.

Фэн Мин повернулся к Жун Тяню: 
- Неужели это действительно я убедил тебя изменить национальную политику предыдущего короля Си Лея? Такое вообще возможно?

Почему он вообще ничего не помнил об этом?

Жун Тянь пожал плечами. Он хотел добавить что-то еще, но его прервала вдовствующая императрица, обратившаяся к Тонг Цзянь Мину:
- Я понимаю о чем вы говорите. Забудьте об этом. Поговорим об этом позже. В сложившейся ситуации мы не можем обвинять Вас. Это вина только лишь Его Величества.

С тех пор, как вдовствующая императрица вернулась из столицы Си Лея, ее позиция была довольно неясна. В присутствии предателя, она, казалось бы, сочувствовала его тяжелому положению.

Тонг Цзянь Минь думал, что его собираются казнить, и никогда бы не смог себе представить, что вдовствующая императрица будет говорить с ним так тепло. Он был так взволнован проявлением ее доброты, что начал плакать, словно ребенок.