Тройка лучше двойки

Глава 2.

You will never get over me
I'll never got under you
Whenever our voices speak
It's never our minds that meet
A-ha - You'll Never Get Over Me

Гермиона проснулась по обыкновению рано. Свесила ноги с кровати и поморщилась — в висках противно, мелко закололо. И волной жаркого смущения пришло воспоминание о вчерашнем: Малфой и Забини так бесстыдно наслаждаются друг другом. Наверное, с ней что-то не так — она ничего не имеет против однополых отношений, это личное дело каждого совершеннолетнего волшебника, а они уже, хвала Мерлину, совершеннолетние, но… то, что она увидела, ей понравилось. И где-то в глубине души зародилась жалость к самой себе, потому что это так легко и естественно — для них. Но не для нее. Гермиона тряхнула головой, подхватила полотенце и отправилась умываться.

Завтрак она просидела как на иголках, размазывая кашу по тарелке и нервно вздрагивая всякий раз, когда хлопали входные двери. Малфой и Забини в Большом зале так и не появились, совместных со Слизерином уроков сегодня не было, и в следующий раз Гермиона увидела их только за обедом. Забини что-то рассказывал, бурно жестикулируя и сверкая белозубой улыбкой, Малфой снисходительно слушал, склонив голову набок. Панси Паркинсон подобострастно подливала ему тыквенный сок — физиономия у нее жирно блестела, и на подбородке красовался огромный красный фурункул. Гермиона поймала себя на том, что смотрит слишком пристально, но только хотела отвести взгляд, как Малфой выпрямился и уставился на нее в упор прозрачными серыми глазами. К щекам мгновенно прилила кровь, и Гермиона торопливо опустила голову, понадеявшись, что никто не заметит. Но любопытство пересилило, поэтому она закусила губу и осторожно подняла глаза. Малфой, открыто усмехаясь, поднял кверху большой палец. Гермиона вскочила и, путаясь в ремешках сумки, поспешила к выходу.

Вечером в гриффиндорской гостиной Лаванда привычным движением скользнула к Рону на колени и проворковала: «Милый, я так соскучилась, а ты?» Вскоре из угла, где стояло их кресло, понеслось шуршание одежды и сладострастное мычание. Какое-то время Гермиона терпела, пытаясь сосредоточиться на решении теоремы путем нумерологического анализа Пифагора, но всякому терпению приходит конец. Когда в кресле зачмокали особенно мерзко, она с силой захлопнула учебник со словами: «Лягу я пораньше спать». Гарри покосился в сторону парочки и виновато улыбнулся, но Гермиона уже размашисто шагала к портретному проему, и в глазах у нее стояли злые жгучие слезы.