Игрушка.

Глава 11. Мы можем стать другими.

   — Айви чертова предательница... Это она подослала парня с фотиком, это она соорудила стену между нами... - девушка повернула голову и посмотрела в глаза чучелу, сидящему на стуле возле кровати. Он был сделан из скрученного одеяла и подушки. Харли приняла сидячее положение. Голые ноги коснулись холодной плитки и по позвоночнику пробежали мурашки. — Нет, Джей... Да, я виновата, но я...

   Рот так и остался приоткрыт. Минута молчания и Квинн упала на колени, обнимая чучело за ногу. Из глаз брызнули горячие слезы. Брюки, аромат которых она вдыхала, становились мокрыми.

   — Прости меня... Прости меня... - шептала она. — Я не хотела тебя предавать...

   Шмыгнула носом и обвила торс чучела руками, сжимая в кулак ткань белой рубашки.           Девушка успокоилась. Ноздри затрепетали, она втянула всей грудью до боли знакомый запах и, выдохнув, прошептала:

   — Она все ещё пахнет тобой...

   ЗАПИСЬ СЕАНСА С ХАРЛИ КВИНН, 22 АПРЕЛЯ 2020 ГОДА, 11 ДИСК.

   — У вас снова плохое настроение, что не так на этот раз?

   — История подходит к концу. Чтобы рассказать я должна вспомнить, думаете мне этого хочется? Чем больше я об этом думаю, тем больше становится плохо. Душа болит, сердце сжимается. Я ощущаю себя в предсмертной агонии. Больно, но скоро конец, а с тем и моя гибель.

   — Насколько сильно вы любите Джокера, что не можете без него? И объясните, умираете это в смысле духовно или вы хотите совершить самоубийство?

   — Наверное, я бы предпочла, чтобы меня убили, так что, если вдруг сюда ворвутся головорезы я сопротивляться не буду, это можно засчитать как самоубийство? Знаете, док, я много думала, - и добавила - Аркхэм единственное место, в котором я думаю. И я поняла, что за этими стенами у меня ничего не осталось. Какой смысл мне выходить в мир, из которого убрали все краски? Где все напоминает о нем. Здесь лучше. Тут тихо, спокойно. Я дорасскажу историю и все. Больше ничего не скажу. Это мой последний выход, док, и я уйду со сцены. – прохрипела Квинн.

   Она сидела боком, снова смотрела на небо, но на этот раз оно было покрыто серыми тучами. Бледная кожа стала белее, под глазами образовались мешки, а сухие губы искусаны в кровь. В глазах была полнейшая отрешенность и пустота. Теперь её состояние не казалось просто депрессивным периодом. Это было внутреннее выгорание, она истерзала свое сердце в клочья и теперь кроме боли ничего не чувствовала. Мелькнул порез на её запястье.