Когда лето приходит в ноябре

Часть 2

Сергей вошел в прихожую, зажег свет и как всегда не разуваясь направился в зал. С чувством выполненного долга он бросил на диван Сашину сумку и только тогда сообразил, что девушка все еще стоит на пороге.— Саша, проходите, что же вы там топчитесь? — весело сказал он и как-то незаметно для обоих разрушил ледяную стену смущения.Саша стянула с себя шарф с шапкой и шагнула в прихожую, озираясь, куда их можно положить. Сергей ринулся к ней и, распахнув большой дубовый шкаф ручной работы — гордость его матери, — указал на полку, заваленную его шарфами и головными уборами.— Спасибо, — сказала Саша, аккуратно убирая шарф в шапку, а ее на полку.Тут Сергей вдруг вспомнил, что за девушкой следует ухаживать. И как он мог забыть о мужской галантности? Он помог Саше снять куртку, а потом, когда она поморщилась, пытаясь дотянуться до шнурков на ботинках, бросился сам из развязывать.— Что вы?! Не надо! Я сама справлюсь, — попыталась возразить Саша, но Сергей не стал слушать.— Вот так. Теперь вторую...Он убрал Сашины ботинки в обувницу и только тогда сообразил, что стоит разуться самому. Ее присутствие в квартире, так долго пустовавшей, опьяняло, как самый крепкий аперитив. Сергею хотелось глупо улыбаться и все время смотреть на Сашу, но опасаясь напугать ее, он все же сумел взять себя в руки.— Я покажу квартиру. — Сергей указал рукой в сторону зала, приглашая Сашу войти, но она отчего-то замешкалась.— А вы не снимете пальто? — нахмурилась она, и только сейчас Сергей понял, что сам не разделся.— Вот растяпа. Точно. Вы извините, — он стянул с себя пальто, — я все же немного волнуюсь.— Из-за меня?— Да, но не потому, что... хотя не знаю. Саша, вы меня не бойтесь только, пожалуйста, я...Сергей замолчал на полупредложении и застыл в прихожей, так и держа пальто в руках. Он понимал, как глупо выглядит, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось окружить Сашу заботой, но не переборщить, чтобы она не усомнилась в своей свободе. Как найти середину? Как правильно себя вести?— Сергей? — встревоженно позвала его Саша.— Да... Квартира. Идемте, я вам ее покажу, — сказал он и решительным движением убрал пальто в шкаф.Сергей не спеша провел для Саши экскурсию: он с гордостью продемонстрировал свою библиотеку — устроенную отцом и продолженную им самим; показал спальню — ранее родительскую, потом его, а ныне Сашину, сам он прекрасно поспит на софе в кабинете; ванную и кухню.— И вы живете здесь один? — удивилась Саша. — Извините, но эта квартира такая... важная.— Дело в том, что вся обстановка осталась от родителей. Я ничего не поменял, хотя понимаю, что тут не очень современно. Рука не поднимается.— Ой, простите. — Саша прикрыла рот ладонью, и Сергей догадался, как неправильно она истолковала его слова.— Нет-нет! Мои родители живы и здоровы. Живут на даче за городом и наслаждаются пенсией. Кстати, вот они идут в ногу со временем, свой дом оформили по последнему слову дизайна. А я застрял где-то вне времени. Но если вам не нравится обстановка, то мы можем что-нибудь придумать.— Нет, что вы?! Мне все очень нравится. Просто я сюда как-то не вписываюсь...Сергей совершенно не понял, почему Саша пришла к такому заключению. Она стояла в рваных джинсах, потертой старой толстовке посреди просторной комнаты на мягком персидском ковре, среди мебели, стоящей почти как сама квартира. Ее короткие темные волосы растрепались под шапкой, но Сергею нравилось, как задорно они взъерошены. Длинные руки с тонкими, как у пианистки, пальцами казались ему совершенными, если бы не обгрызенные до мяса ногти — нет, его не смущало отсутствие маникюра, но это же больно и очень вредно. Ее лицо без грамма косметики было безумно красиво в своей естественности... и огромные ресницы оказались натуральными. Для Сергея Саша выглядела настоящей дворянкой, графиней из обедневшего рода, и профессорская квартира подходила ей куда больше, чем ему самому.В отличие от Саши, в его внешности не было такого благородства. Вечно непослушные черные волосы, которые давным-давно стоило подстричь, да все не находилось времени дойти до парикмахерской. Смуглая кожа, отливала желтизной из-за вечного отсутствия витамина Д. Массивные руки с необычайно длинными пальцами — совершенный диссонанс. А его лицо с высоким, уже изрезанным морщинами лбом, острыми скулами и массивным подбородком точно было плебейским. Глубоко посаженные глазки с густыми нависшими над ними бровями, длинный нос и чересчур пухлые губы, подчеркивающие наличие мавританской крови по материнской линии, совершенно не делали Сергея красавцем.Их первый вечер под одной крышей прошел спокойно, хотя с легкой неловкостью. Саша расположилась в отведенной ей комнате и вышла на кухню, чтобы выпить чашку чая с Сергеем. Она изо всех сил старалась не показывать свое плохое самочувствие, но от опытного взгляда врача этого было не скрыть. Как бы ему ни хотелось продлить уютный совместный вечер, наполненный теплом и возникшим из ниоткуда совершенно неожиданным доверием, какое он почувствовал в Саше, Сергей настоял, чтобы она шла отдыхать.Сначала они жили как совершенно чужие люди, кем в принципе и были. Сергей приходил поздно, иногда задерживаясь до утра, потом отсыпался и снова уходил. Саша его почти не видела после того самого первого вечера и поговорила с ним только в больнице на приеме. Сергей никому не рассказал, что перевез к себе пациентку, и, хотя ничего не говорил Саше, она сама догадалась не подать вида, что их связывает нечто большее, чем ее операция. Хотя что «большее» они оба не знали.Постепенно Сашино здоровье выправлялось: последствия операции становились менее заметны, боли тревожили все реже, а прежняя энергия возвращалась. И как-то раз Саша решила всерьез взяться за выполнение своей части «договора аренды». В тот декабрьский вечер Сергей снова вернулся домой поздно и не понял, что изменилось в квартире. Сначала он почувствовал странный химическо-цитрусовый запах, затем обратил внимание, что на окнах пропали шторы и только потом заметил, что книги в шкафах стоят не в алфавитном порядке. Уставшая Саша сидела в кресле и вымученно ему улыбалась, не решаясь заговорить и даже поздороваться.— Саша, что тут произошло? Где шторы? — наконец спросил Сергей.— Они сушатся в моей комнате... то есть в спальне, — быстро поправилась Саша и гордо продолжила: — Тюль тоже постирала, но его сразу повесила, так он скорее просохнет и сразу отвиснет. Я еще протерла пыль.— И с книг тоже? — уточнил Сергей неожиданно строго.— Да... Я каждую протерла, — уже без прежнего энтузиазма ответила она.Сергей, по-генеральски заложив руки за спину, прошагал по всей квартире, сурово взирая на результаты Сашиных трудов, а она, словно собачонка, семенила за ним, рассказывая, что именно сделала: протерла пыль по всей квартире, сняла с окон и загрузила в стирку тяжелые пыльные шторы и кружевные тюли, отполировала паркетные полы, вычистила чехлы массивной мягкой мебели. С каждым ее словом Сергей злился все больше. «Дура! Идиотка! Ее организм еще не оправился от операции, шов заживал медленнее, чем должен был, чего уж говорить о том, что с таким трудом залатал Сергей внутри нее! А она? Горбилась! Напрягалась! Поднимала тяжести!»— Простите, я не должна была, да? — пропищала Саша, когда Сергей воззрился на нее с такой яростью, будто одним взглядом мог стереть в порошок.— Конечно нет, Саша! О чем вы думали?! — он сорвался на крик. — Знаете, я сегодня шестнадцать часов стоял на ногах и по пути домой надеялся просто уснуть, а тут вы...— Но я хотела только прибраться. Думала, вам будет приятно вернуться в чистый дом.— Он и был чистым! Или вас не устраивает моя квартира?!— Нет, я не это хотела сказать. — На глаза навернулись слезы, но они не разжалобили Сергея. Он видел, что уборка совсем не пошла ей на пользу, а главное — чувствовал, что Саша стала «пахнуть» по-другому. Аромат здоровья, который так его радовал, исчез и теперь вновь появилась неприятная горечь.— Идите в свою комнату и переоденьтесь во что-то удобное. Я помою руки и осмотрю вас. Не хватало только, чтобы швы разошлись.— У меня все в порядке, — возразила Саша, прикрыв ладонями живот, словно пыталась закрыться от Сергея.— Если вы стесняетесь, то бросьте. Да, мы не в больнице, но это не более чем осмотр. Я зайду к вам как врач и только. Мне нужно удостовериться, что все это, — Сергей обвел руками комнату, — вам не навредило.Опасения Сергея подтвердились. У Саши начались боли, внутренние спайки воспалились и, скорее всего, выздоровление теперь пойдет медленнее, чем хотелось. Раздосадованный этим, он даже не подумал поблагодарить Сашу, напротив, еще больше напустился на нее за глупость и безответственность. «Прописав» ей трехдневный постельный режим, Сергей ушел, даже не пожелав спокойной ночи.Уставший от изнурительного дня, он лег на свою софу прямо в одежде, но долго не мог уснуть. Он не слышал Сашиных всхлипов, надеясь, что она уже не плачет, но чувствовал, что сейчас ей плохо не только физически. В ночной тишине Сергей снова стал размышлять над тем, что она сделала, и только тогда осознал, что зря так себя повел. «А что, если теперь она обидится? Если не простит меня? Если захочет уйти?» От промелькнувшей мысли потерять Сашу, по телу Сергея побежали мурашки. Совершенно ее не зная, практически не общаясь с ней, он находил неведомое ранее умиротворение от одного ее присутствия. Каждый день он ждал момента, когда вернется домой к Саше. От звука ее легких шагов и звонкого голоса его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Если и существовала в жизни человека самая главная любовь, то Сергей ее нашел, а теперь своей нетерпимостью мог потерять.Наутро Сергей первым делом отправился в душ, чтобы не напугать Сашу неопрятностью, он гладко выбрился, зачесал с гелем непослушные волосы, надел свежую одежду. Подойдя к ее спальне, Сергей замер, из-за двери доносилось шуршание тяжелого пухового одеяла, значит Саша не спала. Сергей постучал в дверь, но в ответ услышал только тишину. Саша не ответила, и даже одеяло «замолчало». «Она не хочет меня видеть. А если ждет, чтобы я ушел, и хочет незаметно сбежать?!» Сергей снова постучал и на этот раз нетерпеливо добавил:— Саша, пожалуйста, разрешите войти! Это важно!— Хорошо, — после недолгого молчания кротко ответила она.Встревоженный Сергей чуть ли не ввалился в комнату. Он оглядел уже одетую Сашу, сидящую на незастеленной кровати, и довольно отметил про себя, что она уже не такая бледная и изможденная, как накануне.— Что-то не так? — спросила она, судорожно приглаживая взлохмаченные после сна волосы.— Нет, — ответил Сергей и попытался улыбнуться, сообразив, что вновь хмурится. — Я завтрак приготовлю и принесу сюда. Перекусим вместе.— Я могу на кухне...— Нет, — рявкнул Сергей, тут же молча на себя выругавшись за нетерпимость, и мягко продолжил: — Нет, Саша, вам нужен постельный режим. Лишний раз не стоит ходить. Я принесу еду сюда, мы позавтракаем и поговорим.— Хорошо.— Тогда подождите минут пятнадцать...Сергей пожарил омлет, единственное блюдо, которое действительно умел неплохо готовить; заварил в кружках чай, разбавив его холодным молоком, чтобы не было горячо; взгромоздил все на поднос и понес в комнату. Он видел, что Саше не по себе, но не решился спросить, было ли дело в его грубости накануне или же в утреннем поведении. Вдруг завтрак в комнате она восприняла, как нечто интимное?Поначалу они ели молча, а когда Сергей пытался заговорить, беседа не клеилась, но постепенно Саша стала оттаивать. Незаметно для них обоих, когда завтрак был давным-давно съеден, лед в комнате растаял, и Сергей, окончательно удостоверившись, что Саша больше не сердится, решил извиниться. Конечно, с этого следовало бы начать, но слишком велики были сомнения, что извинения не будут приняты.То утро оказалось знаковым для их непонятных полудружеских отношений. Сергею не нужно было спешить в больницу, и до обеда они с Сашей провели время вместе. Неразговорчивый по своей природе, рядом с ней он практически не умолкал. Саша узнала о его детстве, юности, студенчестве и начале карьеры. Сергей заочно познакомил ее со своими родителями и пообещал, что как только они будут в городе, обязательно приведет знакомиться по-настоящему.Саша улыбалась и ловила налету каждое слово Сергея. Она ни разу его не перебила и лишь изредка что-то спрашивала. Польщенный таким вниманием Сергей не сразу понял, что она ничего не рассказала про себя.— Вот я паразит бестактный! — горячо воскликнул он. — Все о себе и о себе.— Ничего. Мне самой интересно. У вас такая насыщенная жизнь.— Но мне хотелось бы узнать и о вас, Саша.— Обо мне? Да нечего и рассказывать. В моей жизни не было ничего такого, как у вас.— Ерунда! Саша, как так вышло, что вы приехали одна в этот город? Как я понял, вы никого тут не знаете. Молодая девушка, совсем одна, в незнакомом месте, решилась начать новую жизнь...— У вас это получается так, будто я на самом деле смелая или... отчаянная. А я не такая. Во мне нет совсем ничего особенного. Нет таланта, нет блестящего ума. Я приехала сюда, потому что у меня ничего нет, что могло бы держать в другом месте. В школе я училась средне. Было бы лучше уйти после девятого класса, получить какую-нибудь несложную специальность, но я осталась в школе по настоянию папы. Он и слышать не хотел, чтобы я училась в техникуме. Потом я поступила в институт. Честно скажу, с трудом и не совсем честно.— А на кого вы учились?— Аналитик рыночного риска.— Саша, так вы экономист?— Нет... Я не окончила вуз. Меня отчислили. За неуспеваемость. Говорю же, у меня нет блестящего ума. Такие профессии не для меня.— Не говорите так. То, что вам не далась экономика, не делает из вас глупую. То есть я хотел сказать...— Я поняла. Но я не тешу себя иллюзиями на свой счет. Мы все разные...— А ваши родители?..— Я осталась одна.— И даже нет родных?— Нет. Мне бы не хотелось касаться этой темы. Вы только не обижайтесь.— Тогда я, кажется, начинаю понимать...Сергей не договорил, боясь причинить Саше боль. Он догадался, что девушка осталась сиротой и, не справившись с университетским гнетом без родительской поддержки, решила уехать в другой город. Конечно, она пошла в официантки, кем еще можно устроиться, не имея профессии и каких-то особых навыков? Расспрашивать ее дальше Сергей не стал, лишь упомянув, что если она сама захочет, то он всегда готов ее выслушать.Время утекало словно вода сквозь пальцы. Декабрь кончился звоном курантов, ароматом мандаринов и вкусом домашнего «Оливье», приготовленного Сашей. Этот Новый год они отметили скромно, но по-домашнему уютно, чокаясь детским шампанским: ей пока не стоило употреблять алкоголь из-за лекарств, а ему утром на дежурство. Затем пришли ленивые для обычных людей праздничные дни и горячая пора для Сергея. Каждый вызов в больницу оборачивался чем-то сложным. Возвращаясь домой, он проклинал чертову пиротехнику, небезопасные ледяные горки, безрассудных горожан, решившихся спьяна сесть за руль.В сочельник Сергея вызвали в больницу днем, и освободился он только рождественским утром, уставший, голодный и совершенно разбитый. Но чем ближе он подъезжал к дому, тем сильнее оживлялся. И пусть его атеистичная натура кричала, что седьмое января такой же день, как и другие, влюбленный мужчина предвкушал возможность устроить праздничный завтрак с Сашей. Вот только дома его ждал сюрприз — нагрянувшие без предупреждения родители.Мать встретила Сергея в прихожей и сходу спросила про Сашу. Хотя та рассказала ей, что только соседствует с Сергеем и ничего больше, Лидия Михайловна жаждала услышать версию сына. Ему же совершенно не хотелось касаться темы личной жизни: врать матери он не привык, но признаться, что поселил к себе Сашу, потому что влюбился как последний мальчишка, не мог. Не слишком удачно отшутившись, Сергей пошел на кухню, где Саша накрывала на стол.Бессонная ночь на работе послужила отличным предлогом, чтобы попросить родителей не задерживаться. Хотя Игорь Сергеевич пришел сыну на выручку и сдержал любопытство жены, в кухне стояла напряженная атмосфера. Каждый чувствовал какую-то недоговоренность за другим, но рамки этикета держали беседу в чинном светском русле. Уже в прихожей, когда Сергей помогал матери надеть пальто, она шепнула, что Саша им с отцом понравилась. Эта вскользь оброненная фраза заставила Сергея задуматься: «Если родители допустили его роман с Сашей, может быть, у них действительно есть шанс?»Глядя, как Саша убирает со стола, моет и аккуратно складывает в сушилку посуду, Сергей мечтал отбросить все условности, подойти к ней, опустить руки на талию и прошептать на ушко: «Любимая, оставь, я сам уберу, пойдем в спальню». Но страх, что Саша его оттолкнет, оказался сильнее.Постепенно зима сдавала свои позиции, и в права вступала весна. Некогда белый, искрящийся снег превратился в грязную кашу под ногами, с крыш свесились плачущие сосульки, а кое-где уже пробивались первоцветы. Природа оживала, оживал весь город: темные грузные пальто и шубы сменили яркие куртки, на шиномонтажи выстроились очереди из автомобилей, днем светило яркое солнце, соблазнительно маня на улицу. Саше уже можно было совершать длительные прогулки, и она ежедневно бродила по городу, чем немало заставляла тревожиться Сергея. Он понимал, что запереть ее дома невозможно, но боялся, что, почувствовав вкус весенней свободы, Саша упорхнет, как птица, перезимовавшая в тепле. Только к маю Сергей уверился, что она не собирается исчезнуть.На День Победы Сергей повел Сашу на парад. Это не было свиданием в полном смысле этого слова, но пригласить ее на главную площадь города оказалось непростым шагом. Отчего-то он был уверен, что она откажет, и ее кроткое «да» обрадовало так, словно он звал Сашу замуж.Они гуляли до позднего вечера, радуясь, что рабочий сотовый Сергея ни разу не прозвонил. Как обычно, беседу вел Сергей, а Саша увлеченно слушала. За те месяцы, что они жили вместе, он научился рассказывать Саше все на свете: о больнице, пациентах, коллегах-врачах, фельдшерах и медсестрах, о своих тревогах, сомнениях, удачах и успехах. Она знала о Сергее все, кроме разве что его романтических чувств к ней, в то время как сама молчала о своей жизни до их встречи. И если поначалу Сергея несколько смущало, что, кроме имени, фамилии, даты рождения и прошлого места работы, он ничего не знает о Саше, то теперь воспринимал это как должное. Она была для него здесь и сейчас такой, какой он ее видел. Настоящее создавало для него Сашу, а ее прошлое словно и не существовало вовсе.По пути домой Сергей решился взять Сашу за руку. Это был их первый физический контакт как мужчины и женщины, а не врача и пациентки. Немой вопрос «можно?» и ответ «да», когда Саша не отняла руку. Со стороны этот жест казался таким невинным, никто бы не догадался, как много было в нем сокрыто для них двоих.Чем ближе они оказывались к дому, тем меньше было слов и больше мыслей о том, что дальше. «Поцелуй? Ночь в одной постели? Новое утро вместе? А если нет?» Сергей покосился на Сашу, совсем юную, толком не знающую жизни, растерянную, без дома, работы и простой возможности уйти, если она этого захочет. Он подумал о том, что его попытки сблизиться могут быть восприняты иначе, что ее согласие будет продиктовано безвыходностью, а не взаимным чувством. В квартире Сергей пожелал Саше доброй ночи и отправился в свою постель один.Он лежал без сна, глядя в потолок, и прислушивался к звукам из Сашиной комнаты. Она тоже не спала, все время ворочалась, то и дело взбивала подушку, шуршала одеялом. Невольно Сергей стал представлять ее в постели в легкой сорочке на нагое тело и тут же почувствовал жар возбуждения и тугое напряжение в паху. В конце концов он всего лишь мужчина. Сергей держался из последних сил, но желание получить разрядку оказалось сильнее. Он встал, прошел по квартире, бросил долгий взгляд на дверь Сашиной комнаты и направился в ванную комнату.Стоило Сергею включить душ, из комнаты послышалась трель телефонного звонка. Что-то случилось, и его требуют на работу. Возбуждение вмиг смыло. Он выскочил из ванной и бросился к телефону. Наученный горьким опытом многих лет работы, Сергей оказался прав. В больницу в тяжелом состоянии доставили маленького мальчика. Прогнозов не делали, не было уверенности даже в том, что он протянет до приезда главного хирурга.— Десять минут, — ответил Сергей и с пульта завел машину. Хорошо, что он не выпил сегодня. Как чувствовал, что нельзя.— Что случилось? — взволнованно спросила Саша, когда Сергей рванул в прихожую.— Срочно вызвали. Ребенок в тяжелом состоянии.— Авария?!— Хуже. Родители.Сергей пробыл в больнице двое суток. Изнурительная операция, показания полиции и социальным службам, краткий сон в ординаторской, и снова реанимация с его маленьким пациентом. Сергей не специализировался на детской хирургии, но было решено, что в данном случае помочь может только Гринев, хотя сам он чувствовал, что бессилен.Маленького четырехлетнего мальчика ранил собственный отец. Обезумев от выпивки, празднуя День Победы, он изувечил ребенка, а после, не выдержав его криков, нанес несколько ударов ножом. Соседи вызвали полицию, а те, прибыв на место, не сразу поняли, что мальчик все еще жив. Удивительно, как этот малыш отчаянно цеплялся за жизнь, он изо всех сил старался держаться, но Сергей чувствовал тот самый «горький запах» близкой смерти. Надеясь на невозможное, Сергей не уезжал домой. У него не укладывалось в голове, как вообще такое могло произойти. Конечно, он слышал о жестоких родителях, знал, что случаются страшные вещи, но впервые столкнулся с подобной бесчеловечностью в своей операционной.Сергей позвонил Саше спустя сутки после того, как уехал. Он хотел только лишь предупредить, что вернется нескоро, но сам того не замечая, стал рассказывать о мальчике. Не вдаваясь в подробности, Сергей излил Саше всю ту боль, что пережил сам, и, только выговорившись, спохватился, что теперь взвалил эту ношу на ее хрупкие плечи. Саша почти не перебивала, а когда он договорил, громко всхлипнула.— Саша?! — встревожился Сергей.— Вам надо домой. Отдохнуть, — ответила она.— Не могу, я же сказал... Не беспокойтесь за меня. Приеду, как смогу.Прошли еще сутки до того, как сердце маленького пациента перестало биться. Малыш устал сражаться за жизнь и ушел, так и не приходя в сознание. Сергей еще какое-то время пробыл в больнице. Он не хотел нести на себе домой запах детской смерти, поэтому тщательно помылся в душе, переоделся в свежую сменную одежду, которую хранил для таких случаев и, бросив машину на стоянке, пошел пешком.Стоило Сергею повернуть ключ в замке, как в прихожей послышались торопливые шаги. «Саша», — подумал он, но впервые не смог улыбнуться, ожидая их встречи. Ему даже не хватило духу самому открыть дверь, он так и стоял с ключом в руке. В прихожей тоже стало тихо. Саша ждала, но именно она не выдержала первой и повернула ручку.— Сережа, — ахнула она, увидев его таким изможденным, как никогда прежде. Все сразу стало ясно, и вопрос, что с мальчиком, отпал сам собой.Ничего не говоря, Сергей заключил Сашу в свои медвежьи объятия и, уткнувшись лицом в ее хрупкое плечо, позволил себе окончательно сбросить броню.— Идемте... — прошептала она и, взяв Сергея за руку, повела в комнату.Саша усадила его на диван, сама подбежала к серванту и достала оттуда хрустальную рюмку, но Сергей покачал головой. Ему хотелось оставаться трезвым. Сегодня он не мог заглушить боль алкоголем, ему нужно было все прочувствовать.— Саш, вы не берите в голову. Я как-нибудь сам. Мне надо все переварить.— Не могу... Я же тоже чувствую. — Саша села на пол у его ног и посмотрела на Сергея снизу вверх.— Это из-за меня. Не стоило мне все вам выговаривать. Я уже должен был привыкнуть.— Разве к такому можно привыкнуть? Мы же живые люди, все, что происходит — это реальность. Только в кино и книгах можно придумать героев, способных со всем этим справиться. Но это все фантазии. Неправда.— Саша... — Сергей грустно улыбнулся и погладил Сашу по щеке.— Знаете, я вам не говорила... — она вдруг замолчала в нерешительности, закусив губу. — Нет, лучше покажу.Сергей нахмурился, когда Саша принесла ему толстую потрепанную тетрадь. Он помнил, что когда-то давно, когда она только сюда переехала, попросила его зайти в канцелярский и купить большую, на девяносто шесть листов, тетрадь. «Вы будете вести дневник?» — тогда шутливо поинтересовался Сергей. «Не совсем», — ответила Саша, но так и не призналась, зачем она нужна.Саша пролистала десятки исписанных страниц. По столбцам фраз Сергей понял, что это стихи, но даже не подумал, что все они написаны Сашей. Наконец она положила открытую тетрадь Сергею на колени и отвернулась. Его сердце сжалось от проникновенных, чувственных, наполненных болью строк, так точно описывающих все его чувства. Саша писала о мальчике, о совсем молодой жизни, которую так жестоко оборвал тот, кто, казалось бы, должен защищать.— Вы поэтесса? — ошарашенно вопросил Сергей.— Я пишу, но это не профессия.— Саша, но это... прекрасно!— Там есть и о вас, — все еще не поворачиваясь, тихо сказала Саша.— Обо мне? — искренне удивился Сергей.— В самом начале. И дальше... Там о вас много.— Я могу прочесть?— Да, — на выдохе произнесла она и закрыла лицо руками.— Что с вами?— Читайте, но только не при мне. Я буду в комнате.Сергей всегда отдавал предпочтение прозе, но Сашины стихи были чем-то большим, чем простая поэзия. Тетрадь, что он держал в руках, оказалась ключом к ее сердцу и... признанием в любви. А ведь он даже не предполагал, что на его чувство отвечают не менее пылко. Отложив тетрадь в сторону, Сергей поднялся с дивана и направился к Саше.Дверь в ее комнату была приоткрыта, но Сергей все равно сначала постучал. Саша стояла у окна и взволнованно смотрела на Сергея. Она ждала ответа, но у него не было слов, чтобы выразить то огромное, всепоглощающее чувство, что давно уже не давало ему покоя. Сергей шагнул к Саше, и тут она сама бросилась в его объятия. Он целовал ее щеки, глаза, лоб, губы не в силах остановиться, а она громко смеялась и плакала одновременно. А потом они оба вдруг замерли, понимая, что теперь ничего невозможно отыграть назад. Сергей взял Сашино лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. Он хотел сказать, что ее любит, но вместо слов, утянул в долгий поцелуй.Сергей не спеша развязал бретельки Сашиного сарафана, и он легко упал к ее босым ногам. Под ним на Саше были лишь голубые хлопковые трусики, но Сергею казалось, что ничего более эротичного он не видел, и все же поспешил стянуть и их. Ее кожа была мраморно-белой, и Сергей вновь подивился этой аристократичности. На секунду ему стало стыдно за себя — он чувствовал, что совершенно не достоин такой девушки, но его разум затуманился, как только Саша забралась руками под его футболку. Они упали в постель. Сергей подмял под себя Сашу, а она, широко разведя бедра, пригласила его стать еще ближе. Но Сергей не хотел торопиться. Он стал целовать Сашины острые плечи, затем — ключицы, после коснулся губами розового соска, и в этот момент Саша шумно выдохнула. Почувствовав ее возбуждение, Сергей обвел кончиком языка нежный сосок, зажав второй между пальцами, но он недолго продолжал эту сладкую муку и медленно стал прокладывать дорожку из поцелуев к животу и ниже. Он желал почувствовать вкус своей возлюбленной, и Саша ему это позволила. Она негромко стонала, пока Сергей, как обезумивший доводил ее до пика наслаждения. Вдруг Саша вскрикнула и прогнулась в спине, отталкивая Сергея, а после расслабленно обмякла, но он не дал ей отдыха. Вновь нависнув над Сашей, Сергей резко толкнулся в нее и замер. Он хотел был неторопливым и аккуратным, но сильное возбуждение и долгое воздержание стерли все барьеры. Сергей не смог себя сдерживать, заставляя Сашу все громче стонать от удовольствия.Они занимались любовью весь вечер и только глубокой ночью, вдоволь насладившись друг другом, смогли нормально поговорить. Сергей не стал тянуть, сразу же сказав, что его намерения серьезны. Если до этого он давал Саше небольшую плату за домашние дела, что на самом деле было лишь предлогом скромного финансового подспорья, то теперь заявил, что станет полностью ее содержать. А потом, может к концу лета, они поженятся: распишутся без лишнего пафоса и отметят в ресторане, а лучше у родителей за городом. С детьми только нужно подождать. После аварии Саше нужно полностью восстановиться, лишние нагрузки организму не на пользу. Но им ведь некуда спешить? Саша не перебивала. Она с улыбкой слушала все, что говорил Сергей и только молча кивала. Но когда их совместное будущее было в красках разрисовано, она наконец осмелела. Прикрыв наготу одеялом, Саша села так, чтобы видеть лицо Сергея. Ее прежняя улыбка исчезла, пропала и расслабленность, это насторожило Сергея. Он тоже сел.— Сережа, ты говоришь серьезно?— Да, совершенно. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Разве нет? Разве ты не хочешь всего этого.— Хочу, очень хочу. Но я же тебе не ровня. Ты врач. Хирург. А я? У меня ни образования, ни профессии.— У тебя талант!— Но талантом сыт не будешь. Это так... развлечения. И еще мой бич. Не могу ничего с собой поделать. Я из института поэтому вылетела: на лекциях писала стихи.— И пиши дальше! Пиши. Хочешь, мы их издадим! Пусть все знают, какая ты у меня талантливая. Я горжусь тобой. Моя будущая жена — поэтесса. Ты как... Ахматова, Цветаева, Ахмадуллина. Только будешь счастливой, обещаю. А образование... Моего на двоих хватит.Сергей не обманул Сашу. Через месяц он привел ее на встречу к издателю, через два она держала в руках свой первый сборник стихов. Только свадьбу пришлось отложить. Лидия Михайловна слегла с воспалением легких, и торжество было решено перенести.Отсутствие штампа в паспорте нисколько не смущало ни Сергея, ни Сашу. Они жили мужем и женой и, казалось, были совершенно счастливы, словно их медовый месяц уже начался и не спешил заканчиваться. Сергей понял, что вся его жизнь до того дня, как появилась Саша, была жизнью лишь наполовину. Теперь он не просто спешил домой с работы, он рвался к своей Сашеньке.Но не всегда случалось так, как он того желал. Очередным вечером, когда все пациенты были осмотрены, а отчеты подписаны, Сергея попросили остаться для срочной операции. Он позвонил Саше предупредить, что задержится, но она не ответила. «Занята чем-то», — подумал Сергей, сбросил ей сообщение и пошел в операционную.Освободившись к утру, Сергей вернулся домой, когда Саша обычно просыпалась, но квартира встретила его подозрительной тишиной. Разувшись в прихожей, к чему его уже давно приучила возлюбленная, он вымыл руки и направился в спальню, но она оказалась пуста. Постель была не расстелена, а на ней лежала рубашка, которую Сергей порвал, а Саша собиралась починить. Но эту рубашку он бросил сюда еще вчера утром, выходит, Саша не ночевала дома?!Сергей схватил телефон и стал набирать Сашу. Гудки. И жужжание вибрации совсем рядом. Он оглянулся и увидел Сашин сотовый на столе. Взяв в руки телефон, Сергей снял блокировку — Саша никогда не скрывала от него своего пароля. На дисплее отображалось несколько непринятых звонков: все от него, непрочитанная СМС — от него же. Саша исчезла, оставив телефон, но куда?! В панике Сергей бросился на первый этаж и, как обезумивший, стал стучать в дверь к консьержке.— Ушла вчера где-то в обед, — скрипучим голосом ответила старая консьержка, когда Сергей, взяв себя в руки смог вразумительно спросить, не видела ли она Сашу.— Как ушла?! Куда?! Она не взяла телефон...У Сергея перед глазами встала страшная картина: Саша в крови на больничной койке. Он слишком хорошо помнил ее такой и не мог даже подумать, что она вновь могла пострадать.— Сергей Игоревич, я не знаю. Она ничего не сказала, но была не одна. С ней был мужчина. Ее знакомый, как я поняла, потому что, когда он пришел, ваша невеста сама его впустила. Он явился, а где-то через полчаса они ушли.