В твоих объятьях очень тепло (ОМЕГАВЕРС)

II. - 19

Тишина. В квартире висит молчание. Обитатели боятся проронить хоть звук. Мало ли это станет спусковым крючком для стен и те вмиг обрушатся.

Изуку смотрит на пол, не поднимает глаз. У него не хватало духу рассказать. Вот он и решил выпалить самое главное сразу же. А после тут же об этом пожалел.

Шото смотрит на него, в его глазах застыл страх. Или ужас, понять сложно. Альфа нервно вздрагивает, чуть хмурится и переспрашивает:

– Что ты сделал? – его голос дрожит.

– Аборт, – через с силу с легкой заминкой выдает омега. И мгновенно покрывается мурашками. Воздух в комнате будто пронизан напряжением, ему трудно дышать. Слизкая дрянь, лежащая на дне его пустоты, начинает жать, гореть, давить.

– Н-но… – Тодороки растерян. И он, очевидно, даже не знает, что сказать. – Зачем?! – переходит на крик. Это происходит случайно, он этого не хотел.

Мидория испуганно вздрагивает, вскакивает и отбегает подальше. Ему отчего-то становится очень-очень холодно. Так что, долго не думая, омега утягивает за собой одеяло, заворачивается в него, весь сжимается.

– Я-я… – Изуку покусывает губы, не знает, чего бы сказать. Как оправдаться. А стоит ли вообще оправдываться? Ведь изначальная цель была вовсе не в том, чтобы рассказать об аборте. Нет. А лишь в том, чтобы поведать Шото о его «подвигах» в прошлом. – Так получилось… – шепчет он.

Альфа смотрит на него в растерянности. Его ладони сами собой сжимаются в кулаки, воздух застревает в легких. Ноздри раздуваются от учащенного дыхания, а зрачки глаз сужаются. Или это Мидории только кажется.

– Изуку, – Тодороки вздыхает. Медленно, настороженно. Его голос кажется слишком спокойным. – Разве… ты не хотел детей? – спрашивает он с беспокойством.

– Хотел, – отзывается омега, от воспоминаний на глаза вновь наворачиваются слезы. – И сейчас хочу, – он слегка улыбается, поглаживает себя по животу. Мысль о том, что у них всё же будет ребенок, его немного успокаивает.

– Э… – Шото смотрит удивленно. Брови болезненно хмурятся. – Почему ты не предупредил меня? – с тяжелым вздохом уточняет он.

– Предупредил? – переспрашивает Изуку. Усмехается. – Не-ет, – он качает головой, – ты всё знал.