Непентес

Глава 17

Гейл сидел на полу в своей комнате, обложившись учебниками и конспектами, нервно перечитывая записи раз за разом и проговаривая вслух:

— Так, пулевками цепляем и фиксируем, ставим расширители, самой маленькой кюреткой... — медик взял один из инструментов, разложенных на пеленке рядом, рассматривая его, — Черт! Какой в этом смысл? — он швырнул инструмент обратно, тот со звоном упал на остальные, — Меня среди ночи разбуди — расскажу, а толку?

Гейл дотянулся до телефона и набрал номер.

— Айзек, девочка у тебя еще? Вы ее не увезли?

— Нет. Вик к отцу умотал, послезавтра повезем, — голос на другом конце телефона был слегка удивленный, ведь Гейл свою задачу с этой пленницей уже выполнил.

— Отлично! Я скоро приеду! — медик подскочил с пола, спешно сунул инструменты в чемоданчик и отправился на станцию.

Когда будущий врач приехал к товарищу, тот встретил его с широкой улыбкой. Айзек как-то очень загадочно лыбился. Медика, конечно, смутило его странное выражение лица, но Гейл решил не придавать этому значение. Мало ли, что могло происходить у их главаря в голове. Может он просто удачно провернул очередную сделку. Айзек проводил друга в подвал. Он открыл комнату, где на кровати лежала обнаженная пленница. Мельком взглянув на нее, Гейл повернулся к главарю.

— Под чем она, когда давали и сколько?

Последнее время они перебивались чем могли, чтобы держать девушек в бессознательном состоянии. У Вика не всегда получалось вовремя достать нужные вещества.

— Кетамин. Она, кстати, скоро оклемается. Тебе же не нравятся бабы в отключке, — Айзек издевательски усмехнулся и протянул медику повязку на глаза, от которой Гейл вежливо отказался.

Медик тихо посмеялся, поняв, наконец, почему главарь так довольно лыбился. Видимо, Айзек решил, что будущий врач наконец-то решил воспользоваться моментом и отыметь находящуюся под рукой девицу. Но Гейл не стал рушить ожидания товарища. Он и правда хотел воспользоваться моментом, но совсем не так, как предполагал его друг. Гейл заглянул в комнату.

Девушка лежала на кровати, чуть приоткрывая мутные глаза. Ее движения были заторможенными и неуверенными. Она слабо перебирала пальцами, сжимая в руках мятые простыни, и вряд ли могла бы оказать какое-либо сопротивление или что-либо запомнить. Гейла такой расклад не устраивал. Ему было нужно, чтобы она не шевелилась.