Непрощённый

Прости.

Нельзя не восхищаться тобой.
Милые черты. Растрёпанные волосы. Тонкие запястья.
Трогательный и неловкий.

Выжать из себя всё, всё без остатка. Вознести тебя к небесам, спасти, защитить - вот, что я хотел.
Я всё думал, надеялся, что скоро, совсем скоро это закончится. Они перестанут тебя зажимать и травить. Что им просто надоест.

Как же я не заметил, что твои глаза потухли однажды. И вот тогда. Уже тогда было поздно.
Но даже после этого издевательства продолжались.
Они мучали уже не человека даже, а куклу. Пустую куклу, оболочку от тебя.
Невозможно было уже и представить улыбки на твоём веснушчатом детском лице.

Я подхожу и касаюсь твоих соломенных волос. Лежишь на ледяном кафеле без сознания. Когда ещё я смог бы прикоснуться к ним?

Ночью не спал и смотрел на твой силуэт. Хотел стать лунным светом, твоим одеялом, воздухом, чтобы касаться. Только касаться.

На занятиях часами любовался изящным профилем. Вздёрнутый носик, длинные ресницы, слегка выпуклая верхняя губа.
Кто-то прозвал тебя кроликом.
Кролик.

Как-то ночью, знатно напившись в одной из комнат интерната, я, сильно шатаясь, возвращался в свою. Ты вышел из туалета, всё личико в крови. Я так и не понял тогда, ударили тебя, или просто сосуды слабые.

Помню, как грубо вжал в холодную стену, уткнулся в нежную шею. Сперва ты был напуган, но вскоре на смену страху пришло удивление. Разобрал мой горячий лепет. Мои признания.

Я тонул в твоих шокированных глазах. Не видел в них отвращения и радовался. Целовал твои веснушки, шептал в аккуратные уши, пробовал горячую кровь. А ты и не сопротивлялся, просто как-то странно обмяк.

В какой-то миг я ужаснулся. Завис, не знал, что делать.
Просто ушёл, даже не извинившись.

На утро никак не мог понять, действительно ли я осмелился целовать твою шею.
Хоть бы не сон.

Однажды, всего лишь однажды, мы встретились глазами.
Была лекция, свет прожектора, полумрак.
Я за своим обычным занятием - любованием тобой. Считаю твои густые ресницы...пятьдесят два, пятьдесят три...
И вдруг, ты обернулся. Как так...что мне делать? Отвести взгляд...или?
Но вот, уже и не смотришь.

Они рвали твои рисунки. Сжигали фотографии. Высмеивали внешность.
Дёргали за волосы, щипали, толкали, пинали, плевали в лицо.

Я запросто мог бы занять твоё место. Я боялся этого.
Не понимал: в чём смысл?
Стать очередным изгоем с тобой на пару?

Но я ведь
Мог заставить тебя понять, что ты не один.

И только один раз, когда они высмеивали фото твоей матери, я вякнул что-то - издалека, хрипло и невнятно. Тогда меня ударили так, что я очнулся лишь на следующее утро.
Как раз на занятия.

Совпадение ли то, что именно на следующий день мы встретились глазами?Был ли ты благодарен?
Я никогда не узнаю.

Изящная тонкая рука выгнута под неестественным углом. Аристократичное запястье придавлено ботинком к заплёванному полу. Густые ресницы слиплись от слёз. Запёкшаяся кровь на самых прекрасных губах. Чуть мутные русалочьи глаза закатились от боли.

Я стоял и смотрел.
А сейчас вырвал бы себе все внутренности за право прикоснуться к твоей нежной коже.

Ошибочно разделять людей на слабых и сильных в плане их склонности к суициду. Кто-то просто более чувствителен.

Ты не был толстокожим. Совершенно открытый этому миру, хрупкий - не понимал, почему с тобой происходит подобное.

Это был ужасный день.
И ожидаемый финал.
Синие пятна на тонкой шее.
Мой Ангел убил себя, потому что больше не мог терпеть.