Волны накатывались на песчаный берег острова. Солнце недавно зашло за горизонт, и на западе еще виднелась полоска света. Воздух полнился стрекотом цикад и сверчков, криками отходящих ото сна ночных хищников. Ветер то вдруг начинал завывать в ветвях деревьев, то неожиданно замолкал, заставляя напрячься в ожидании неизвестного.
На светлом песке у кромки воды можно было увидеть непонятное темное пятно, которое при более внимательном рассмотрении приобретало черты неподвижно лежащего человека, девушки, светлые волосы которой почти сливались с мокрым песком - вероятно, потому, что частично они и состояли из этого песка.
Ночной гул острова пронзил громкий кашель вперемешку со странными булькающими звуками. Тело, до этого спокойно лежащее на земле и не подававшее никаких признаков жизни, задергалось и попыталось подняться, что вышло далеко не с первого раза.
Не успели прекратиться булькающие звуки и шорох песка, как ночная жизнь снова была потревожена топотом нескольких пар ног, приглушёнными голосами и хрустом ломаемых ветвей. Кто-то, кто пробирался из чащи, явно не боялся стать замеченным, скорее, наоборот, старался произвести как можно больше шума. Среди ветвей виднелись несколько небольших огней.
Девушка, до этого с трудом вставшая на ноги, снова шлепнулась на песок. Заметив приближающиеся огни, услышав громкие голоса, которые явно не принадлежали девушкам, она и не подумала испугаться, убежать, спрятаться, что было бы свойственно человеку, в такой ситуации. Вместо этого девушка осталась спокойно сидеть на месте, глаза её загорелись в предвкушении чего-то, одной ей известного, в них плясали искры непонятного счастья. Всё это полностью преобразило девушку: теперь вместо рассеянности вся она излучала волны почти детского, невинного счастья и доверия. Она внимательно наблюдала за приближением огней и голосов, которые становились ближе и ближе с каждой секундой, в гуле, создаваемом разговорами, уже можно было различить отдельные, наиболее громкие, восклицания и выкрики. Создавалось впечатление, что люди, пробирающиеся сквозь самые настоящие джунгли, невероятно воодушевлены и обрадованы.
Наконец из зарослей показались первые фигуры, в свете факелов, которыми и оказались огоньки, блуждающие среди деревьев, с трудом можно было отличить тёмные человеческие силуэты от теней, ими отбрасываемых.
