Ложь во благо - всегда убивающая моральные ценности, разрывающая шаблоны, переворачивающая сознание.
Вот если бы у идеальной Зои Лойс Тёрнер нашлась какая-нибудь брешь, позволившая ею манипулировать. Если бы ей нужно было то, что в силах исполнить т...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Он не любил её...
— Отстань от меня, Вуд! — Блондинка резко выдёргивает руку из железных тисков мужчины напротив.
Его яркие нефритовые глаза в густых бархатных ресницах прожигают девушку безразличием. Но если бы только обладательница насыщенных травяных радужек знала, насколько он жалеет, насколько он хочет снять это чёртово помолвочное кольцо с изящного тонкого пальца и запустить прямиком на самую глубину Атлантического океана, а все ювелирные магазины Нью-Йорка подорвать к чёртовой матери!
— Серьёзно, Элла? — усмехается мужчина. На щетинистой щеке показывается отчаянная ямочка, а белые волосы будто бы шевелятся от гнева. — Замуж? За этого журналистика?
— Для тебя — Делайла! — горделиво приподнимает подбородок она, демонстрируя одурманивающие выпирающие ключицы. — И этот, как ты выразился, «журналистик» теперь работает в компании, и он, на секундочку, лауреат премии Пулитцера!1
Мужчина засовывает руки в карманы, отворачиваясь к огромному панорамному окну. Далеко внизу кипела жизнью и страстями Пятая Авеню. Он снова и снова окидывал взглядом едва виднеющийся музей Соломона Гуггенхайма2, будто бы в спиралевидном белом здании скрывались ответы на все интересующие его вопросы.
«Надо же!» — снова усмехается, не замечая, как Делайла стискивает зубы до боли, чтобы ни в коем случае не сорваться и не обнять такого домашнего, такого родного Йентани Вуда. — «Премия Пулитцера! Премия! Кольцо! Чёртова идиотка!»
— Смею вам напомнить, мисс Пирс, что это моя компания. И как я хочу, так я и буду его называть. — Снова окидывает её взглядом полного презрения.
