- Доброе утро, Кейчо!

.

   Утро. Режущий уши будильник. Еле проникающий в комнату солнечный свет. Всё как обычно, только нет больше тех привычных ссор с утра. Есть только шум проезжающих мимо машин и щебечущие птицы, что нарушали гробовую тишину в огромном, старом доме. Окуясу встал с кровати. Обычно, его поднимал Кейчо, но теперь приходилось вставать самому.
   По-быстрому собравшись, Ниджимура вышел из дома. На улице сверкало солнце, пели птицы. Повертев головой, он увидел Джоске, стоящего в далеке.
– Эй! Окуясу! – крикнул Джоске, помахав рукой, дабы его друг его заметил.
   Тот стал подходить ближе. Ниджимура младший стоял на месте, как будто ожидая чуда.
– Окуясу, погнали в школу? А то опять опоздаем и нам влетит. – произнёс Хигашиката, подойдя к Окуясу.
– Ой, Джоске, знаешь, можешь идти без меня, я... Я догоню! – последнее, что сказал Окуясу, перед тем, как убежать в противоположную сторону от пути в школу.
   Тот удалился из поля зрения Джоске, оставив того одного.

   Небольшой холм, покрытый кучей надгробий уже вызывал необъяснимое чувство, явно не самое хорошее. Но не у Окуясу, у которого это кладбище вызывало лишь радость и горечь.
   Вот! Он скоро увидит своего брата! Он скоро поговорит с Кейчо! Выскажет ему всё то, что накопилось у него за то долгое время! И плевать, что он опаздывает! Плевать, что его ждут!
   Забежав на вершину холма, он повертел головой и подбежал к надгробию, на котором чётко было высечено "Семья Ниджимура". Окуясу отложил полупустой портфель в сторону, сев перед могилой.
– Доброе утро, Кейчо! Как прошёл твой день? Подушка в гробу, надеюсь, мягкая и удобная? Тебе там хорошо? – улыбаясь, произносил Ниджимура, еле сдерживая слёзы.
   В ответ тишина, которую иногда нарушал далёкий шум машин, проезжающих где-то в стороне.
– Братан, представляешь, вчера я впервые получил высокую оценку за тест! Я так... Счастлив... 
   На глазах подростка засияли капли слёз.
– И, знаешь, я скучаю по тебе. Тебя часто не было дома, когда ты искал обладателей стандов по городу, и я не скучал по тебе тогда. Сейчас же... Я... Хочу чтобы твоя смерть была лишь шуткой... Не смешной, но шуткой, чёрт побери! Я не хочу знать, что ты мёртв! Мне слишком больно это знать! – договорив эту фразу, Окуясу лишь расплакался, вцепившись ногтями в колени. По щекам потекли горячие слёзы, полные боли, горечи и скорби.
   Ниджимура младший плакал навзрыд, осознавая, что он больше никогда не увидит Кейчо, кроме этого старого надгробия, покрытого пылью и грязью. Что Кейчо больше не обнимет его, и он не почувствует его тепла, которое согревало его в их холодном и мрачном доме. Слёзы сдавливали горло, из-за чего слова становились пыткой.
– Не знаю, слышишь ты меня или нет, но всё же... Я жалею, что не смог обнять тебя в последний раз, что не смог в последний раз ощутить на себе твой тёплый взгляд, что не смог побыть с тобой! Ты – единственное, что оберегало меня всё это время! Но... Сейчас тебя нет со мной, и я вряд-ли это когда-нибудь почувствую, разве что на том свете...
   Наконец, выговорившись и вытерев слёзы, он подобрал свой портфель, закинул на плечо, встал с земли, собираясь уходить и тихо сказал:
– Кейчо, прости меня за всё... Люблю тебя, братан... Бесконечно люблю...
   После чего, ушёл с кладбища, направившись в школу, отбывать уроки, чтобы вновь прийти и вновь поговорить с Кейчо.