Поговорим?

— Дыан, слушай, я…

Пи вздрагивает от горячего языка, прошедшего по его шее.

— Как у тебя в школе? Доделал проект или всё также собираешься грызть грань науки?

Запрокидывает голову на чужое плечо. Тонкие пальцы брата забираются под розовую футболку. По спине проходит холодок.

— А как твои друзья? Не собираются к нам в гости?

Парень слышит, как захлопывается дверь, и старший цокает языком прямо над ухом.

— Не волнуйся, Пи. Школу я уж как нибудь закончу. А Китти, возможно, заскочат через недельку.

Дыан прижимает брата к стенке, гладя ладонью по щеке. Пи подставляет лицо, прося больше ласки. Старший только ухмыляется.

— Дома как-то тихо. Где мама? И отец?

Его губы мягко втягивают в поцелуй, заставляя младшего немного повременить с ответом. Язык скользит глубже, отчего в глазах появляются мутные слёзы.

— М-мама у-еха-ал-а к подр-ругам… — сипит Пи в перебоях с поцелуями.

Сколько раз они это делают, нельзя сосчитать.

Первым начал Дыан.

      Казалось бы, обычный день. Обычные мучения Пи с назойливыми поклонниками, обычные мучения Дыана с чёртовой учёбой.

Старший входит в комнату, замечая усталого брата. У того даже сил раздеться нет.

— Пи, ты не собираешься принять душ? А то смотри, совсем как собака.

Младший закатывает глаза, поднимаясь с вожделенной кровати.

— Ну помоги мне тогда.

Обычная шутка. Пи даже не ожидает, что Дыан на него не накричит, так как очень уж он любит это делать, но тот уверенно к нему подходит, даже как-то слишком уверенно.

— Конечно, любимый братец.

Пи почему-то чувствует, как к лицу приливает краска. Дыан расстегивает две пуговицы на рубашке, и младший одёргивает его руку.

— Нет! Я же пошутил!

— Сказал, помогу, значит, помогу.

Пи не отвечает, лишь наблюдает, как умелые руки братца избавляются от пуговиц. Почему-то в голове возникает другая сцена… Он вздрагивает, поднимая глаза на брата. Тот спокоен, как-то непривычно и странно спокоен.