Заместитель Чон

Конец

В доме уже давно погашен свет, двое из молодой семьи уже собираются ко сну, но только не Чонгук. Он слишком занят работой, новые проекты не ждут, даже в десять часов вечера. Теперь у него есть свой уголок, в котором он никому на доставляет шума иногда слишком громкими переговорами. И вот сейчас, даже если на работе сплошные запары, это не мешает ему чувствовать легкость на душе, когда он сидя за дубовым столом, отворачивает голову, смотря на небольшую рамку с семейной фотографией. Его любимая Эмили… Три месяца назад он стал отцом. Возлюбленная подарила ему сына. Разве есть что-то лучше? Он еще не до конца свыкся со своей новой ролью, но усердно работает над этим.
— Все, завтра утром в офисе… — устало выдыхает он и кладет трубку. Снимает с переносицы очки и проведя ладонью вдоль лица, потягивается.

Тихонько крадется по сумрачному коридору и слышит еле уловимые звуки доносящиеся за чуть приоткрытой дверью. Колыбельная. Словно опьяненный валерьяной кот, растягивается в улыбке, и просовывает голову в спальню. Эмили лежит в разобранной постели, развернутая к подглядывающему Чонгуку спиной, и еле уловимо напевая песенку, поглаживает по головке малышка.
— Кушай, мой маленький, — с нежностью шепчет она и улыбается. — Кушай и засыпай…
Мужчина не может передать даже сам себе, что чувствует, когда наблюдает за всей картиной. Все также тихо проходит в спальню и на ходу стаскивая с тела футболку бросает её на спинку кресла.
— Ты закончил? — не прекращая мурлыкать мелодию себе под нос отвлекается Эмили. Она слышала, как он крадется, её реакция в последнее время стала слишком чуткой.
— Да, — согласно кивает и обходит широкую кровать, прикладываясь со своей стороны. Его движения осторожны, а с лица не пропадает улыбка. Окидывает Эмили взглядом и корпусом потянувшись к ней, целует в щеку. Шелковый пеньюар кремового цвета, волосы собраны в небрежную косу, а на лице ни грамма косметики. Чону она кажется еще привлекательнее именно так. Придвигается ближе и, укладывая под свою голову локоть, наблюдает, как жена кормит грудью их малыша. Прекрасная картина.
— Что? — у Эмили до сих пор мурашки от этого взгляда. Чуть застенчиво косится на него исподлобья и улыбается уголками губ.
— Красивая… — тихо шепчет он и тянет свою ладонь к её лицу.
Все такая же тихая и застенчивая, именно это и тянет его к ней.
— Особенно сейчас… — на выдохе оправдывается она, и опускает голубые глаза вниз. Она так не считает.
— Всегда красивая, — Чонгуку не терпится поцеловать её, поэтому подползая почти впритык, нежно прикасается своими губами к её губам. Посасывая то нижнюю, то верхнюю губу, укладывает руку ей на затылок. Хочет перейти от нежного в более страстному и глубокому, как ребенок почти зажатый между ними, начинает кряхтеть. Супруги отвлекаются от такого приятного занятия, начиная скорее успокаивать младенца.
— Тише, мой малыш, — тот слышит голос матери и сразу же успокаивается, что несомненно удивляет Гука. Как она это делает? В чем магия? — Ты уже все? Больше не будешь? — малыш отказывается сосать грудь, поэтому поправляя лямку лифа, девушка берется укачивать сына.
— Дашь мне его? — просит Чонгук, вновь наслаждаясь приятной мелодией, что напевает жена. — Я могу покачать его?
— Хорошо, — кивает голубоглазая и закусывая губу, берет ребенка на руки. Он почти заснул, его практически сморил сон и голос мамы. — Я думаю, его уже качать не нужно, — пока муж удобнее располагается на кровати в положении полулежа, Эмили укладывает ему на грудь сыночка, подсказывая, как лучше придерживать его.
Чонгук готов пищать от радости. Все это действо так нравится ему, что он невольно вспоминает, как не мог сдержать слез счастья, когда впервые увидел сына. В тот день он волновался, как никогда.