Договор

Часть 11

- Гарри! – Гермиона немного отставала от Рона, но кричать начала первая, - мы так волновались… а когда не смогли послать патронус…

- Простите! – Поттер почувствовал долгожданное тепло в груди, когда Рон похлопал его по спине, а девушка повисла на его шее.

- Этот дурак сказал, что раз патронус не ищет тебя, то… - из карих глаз выкатилась слезинка.

- Я в порядке, в полном порядке, ну что ты… - Гарри ласково погладил плечи девушки, не выпуская ее из объятий, посмотрев на Рона и не зная, что делать.

- А эта ненормальная отправила патронус сам-знаешь-кому…

- Я сделала хоть что-то! – взвизгнула Грейнджер, отрываясь от Гарри.

- А я и не предлагал бездействовать…

- Штурмовать Малфой-мэнор, знаешь ли, безумно!

- Посылать патронуса ЕМУ, знаешь ли, тоже!

Ссора разгоралась явно не в первый раз, и Поттер, немного растерявшись, успев наскоро пожалеть о том, что здесь находится, нервно сглотнул и заговорил:

- Ребят… Спасибо вам обоим. И, Гермиона, ты молодец, что отправила ему послание. Угрожать Волдеморту не каждый сможет… - он усмехнулся, вспоминая лицо Реддла. Шокировано-неверящее.

- Ты ему угрожала? – Рон распахнул глаза в изумлении. Как и большинство людей без способностей к легилименции, он понятия не имел, что сказала Гермиона.

- Нет. Конечно, нет, - легкая улыбка тронула губы гриффиндорки, - я всего лишь… намекнула, - Гарри засмеялся, а Рон, назвав их обоих безумными, изловчился сдержать свой смех. На несколько секунд.

Атмосфера разом потеплела, а ссора, независимо от повода, осталась в прошлом. Несмотря на позднее время и скорое закрытие ворот, а также многочисленные напоминания Гермионы: «Ворота в Хогвартс уже закрываются, мы еще школьники, время посещения Хогсмита для нас ограничено…» - никто не планировал уходить без визита в Сладкое Королевство. В итоге, как в старые добрые времена, они втроем пробирались по школе под одной мантией-невидимкой, серьезно опоздав на ужин. К счастью, в школе до комендантского часа было еще очень далеко, и, сбросив мантию, они легко появились в Большом Зале, где еще досиживали самые поздние пташки.

Гарри уже честно привык к тому, как смолкают разговоры в его присутствии. Если поначалу это был шок, потом любопытство, затем сочувствие, то сейчас он узнал в этом молчании скорбное сострадание. Они думали, что ему, как человеку, которому осталось жить всего ничего (а это ясное дело, неоспоримый факт), будет неприятно слышать смех и глупую болтовню. Другое дело - их кислые мины…