Я Не Стану Твоей Женой!!

Под Твоим Покровительством

Ливень стоял стеной. Вода лилась рекой, размывая землю, превращая ее в грязь. Ручьи тут и там вырывались из зарослей травы, объединяясь в один большой и затем распадались на несколько маленьких.

Хан Ливей, испытывая невероятное омерзение, поплотнее закутался в плащ. Его короткие ноги не позволяли ему, в отличие от Мэн Цзисуна, перешагивать через лужи, отчего его ботинки были полны воды.

Когда в очередной раз он наступил в грязь, то взбесился и топнул ногой. Но, не рассчитав силы, поскользнулся на грязи и траве, отчего упал на землю, пачкая одежду:

— Да сколько можно! Мэн Цзисун!

Мужчина, шедший впереди, устало обернулся, приподнимая одну бровь. Хан Ливей, между тем продолжал:

— Говорил тебе, что нужно остаться там на ночлег, но нет же! Надо тебе переться в темень, в дождь! И что теперь?! Посмотри, я весь мокрый и грязный!!

Воин устало поморщился. Перед его глазами тут же возник образ милого Чжан Чао, никогда не возмущавшегося и весьма миролюбиво-покорного.

Этот парень ждал его в поместье Хана Ливея.

Познакомились они совершенно случайно, когда Шуй Джен привел его в библиотеку и усадил за соседний стол.

Тогда парень только испуганно вжался в скамейку, испытывая исключительно страх от того, что Мэн Цзисун подсел к нему.

И, хотя его поведение с того времени не сильно изменилось, всё-таки от него чувствовалось лёгкая привязанность, вынуждающая мужчину относиться к нему с большим терпением.

Нет. Он не любил и откровенно использовал его, но при этом чувствовал ответвенность за него, нужду заботиться.

И, если бы жизнь сложилась немного иначе, возможно, он бы смог сделать этого человека по-настоящему счастливым.

Но, к сожалению, будучи заложником собственных принципов и обязанностей он не мог этого сделать.

Не тогда, когда его господину больше всего нужна поддержка и помощь.

Мужчина беспомощно встряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли.

— Если бы ты не тянул до последнего, нам бы не пришлось так спешить, — Холодно сказал, как отрезал Мэн Цзисун, но всё-таки подошёл к вопящему, помогая подняться. И затем, одним ловким движением, от которого чиновник испуганно зажмурился, мечом разрубил завязки на плаще и набросил на его плечи свой: правда он был длиннее, чем нужно и неловко волочился по земле, поэтому мужчина, не испытывая ни малейших сомнений, просто отрубил половину: — Мы можем идти?