Ho visto il mondo nei suoi occhi/Я видел мир в её глазах

я видел мир в её глазах

Люди одиноки, потому что вместо мостов они строят стены.
Лец С.Е

Человеку свойственно погружаться в свой внутренний мир. В своё внутреннее я, ведь это является основной составляющей нашей жизни. Нет ничего важнее осознания того, что ты понимаешь себя, а понять себя —  значит научиться гармонировать в себе плохое и хорошее, чётко понимать — что главное, а что второстепенное. Иной раз люди пренебрегают этим, часто ссылаясь на посредственные мысли о бытие и о том, что к конечному итогу своего существования невозможно прийти.

Человечество вводят в заблуждения мыслями о том, что самое главное в жизни —  найти своего человека. Будь то вторая половинка или хороший друг. Но никто никогда не признает, что главное —  найти в этом мире себя. Найти и не потерять. Хранить в себе маленькие крупинки надежды, заботы, доброты, любви. Быть счастливым, честным, откровенным —  с собой. Уметь сохранить в себе трезвость ума, смочь вовремя остановиться, выплеснуть эмоции, взять себя в руки и продолжить идти дальше. Ведь только нам самим свойственно перебороть внутри ураганы, потопы и цунами чувств.

К вам притягивается и от вас исходит только то, что соответствует вашему внутреннему состоянию, —  слова, сказанные немецким писателем Экхартом Толле, засели в подсознании Дамиано Давида настолько крепко, что до невозможности казалось бессмысленным. Нет, они не были бессмысленными, потому что он осознавал грань человеческих чувств и эмоций слишком хорошо. Он считывал эмоции людей по одному лишь изгибу губ или по положению бровей. Ему всегда казалось, что человеческие эмоции схожи с книгами, от которых невозможно оторваться. В его случае это были классические произведения, тонкие и изящные в своём написание, будоражащие подсознание и придающие остроту чувств.

Возможно, именно это увлечение классической литературы пробудило в нём огненное желание считывать эмоции на лицах прохожих, друзей, родителей, кого угодно — ведь это всегда казалось ему неимоверно интересным и познавательным. Дамиано часто мог выбраться на улицу, с пачкой дешевых сигарет в кармане и с затрёпанным романом Гюго в руках, сесть на неприметной деревянной лавочке в излюбленном парке почти в самом центре Рима —  и... читать. Вот так просто! Курить одну за одной, растворяясь в едком сером дыму, трепетно переворачивать зачитанные до дыр страницы, потом откладывать книжонку в сторону и наблюдать за прохожими. Это казалось таким сумасшествием, что он часто сравнивал себя с антигероем, который вычисляет свою новую жертву.