Что хорошего в курение?

1. Паршивый день

— Александра, да?— сложно поверить, но на кресле передо мной сидела чёртова Лариса Долина. Хотя, на самом деле я давно перестала удивляться людям с телека. Когда узнаёшь всю эту внутреннюю кухню, даже желание пропадает его включать.
— Да, что-то не так?—  на данном этапе своей жизни я работаю гримёром, и работа крайне не благодарная. Часто "звёзды" считают вполне уместным хамить, торопить, ведь ты просто обслуживающий персонал.
— Конечно что-то не так. Это что?— Лариса указала на свои глаза, а я просто в ступоре не понимала что от меня хотят — Ты мне что тут нарисовала? Ты на бумажке так рисовать можешь, а мне макияж нужен. Переделай, чего встала?
— Да, конечно. Что бы вы хотели изменить? — в своей работе я компетентна, и обязана относится с уважением ко всем, с чем на мой скромный взгляд справляюсь.
— А мне откуда знать-то. Переделай просто. У нас времени мало, быстрей работай.— она недовольно поёжилась, буд-то даже от моих прикосновений кистию ей уже было неприятно.
Ну, а я принялась за работу. За 10 минут я поправила макияж, сделав его чуть темнее и тяжелее. Но как бы я не старалась, женщину в кресле и этот вариант не устроил.
— 10 МИНУТ ДО ЭФИРА!— объявили где-то в коридоре.
— Так. Хватит мне тут грязь по лицу разводить. Тебя как на работу-то сюда взяли? — она повернулась лицо ко мне, и оценивающе, будто вообще первый раз увидела, оглядела меня — Ну, только если через постель — уже чуть тише вынесла свой вердикт женщина.
Грубить нельзя, ни в коем случае. И ничего лучше чем промолчать я не придумала. Лариса встала, брезгливо осмотрела меня и громко хлопнув дверью удалилась из гримёрки.
Я всё ещё стояла, не в силах даже сдвинуться с места. В дрожащих руках застыла кисть. Меня на самом деле не особо волновали слова этой женщины. Я знала, что макияж вышел очень хорошо и смотреться в кадре должен замечательно. Но вот за что я действительно переживала, так это за возможный выговор. Это страшнее любых слов. Этим пожилым "звёздам", которых я зачастую и гримировала, нельзя сказать и слова поперёк. Сразу пойдут жаловаться начальству. А там уже всем действительно наплевать, на твоё место возьмут новых.
Прошло около двух часов. Я возвращалась из ближайшего мак'а с тремя пакетами еды. Почему так много? О это всё не мне. Помимо работы гримёра, я выполняла работу "принеси-подай". В этот раз всей съёмочной группе захотелось кофе и мороженого. И аргументируя это тем, что у меня единственной машина (нет), мне всучили деньги и пожелав всего наилучшего, отправили за провизией. Денег конечно же не хватило и пришлось отдавать свои. Затащив эти тяжеленные пакеты в подсобку я наконец разогнула спину.
—*КАК СУКА БОЛЬНО*— пронеслось в моей тяжёлой голове. Конец съёмочного дня, я неимоверно устала. Глаза слипаются, спину ломит, в голове гудит. И тут я слышу то, что боялась услышать последние два часа.
— Дёмина!— в дверном проходе появилась женщина с красным лицом и сердитыми глазами. Кто это я конечно не знала,— Я почему бегать за тобой должна? — моего ответа она конечно дожидаться не стала — В режесёрскую...бегом!
Взяв себя в трясущиеся руки, я пошла...а куда собственно? Отхаватывать очередную порцию говна в свою сторону. Пройдя по длинному коридору, нашла дверь с золотистой вывеской "режиссёр", я аккуратно заглянула в прокуренное, тёмное помещение.
— Павел Олегович?...