Тактильный

3. Пакости и ревность;

- Дазай, - твёрдо говорит Чуя, пристально глядя в глаза гибрида. - Нет. Дазай, смотря в ответ не менее пристально, продолжает вытягивать перед собой руку. И всё бы ничего, но перед пальцами гибрида - кружка с молоком. Кружка всё ближе и ближе к краю. Чуя всё ближе и ближе к границам своего терпения. Ещё несколько секунд, и кружка падает на пол. По боку идут трещины. Тёплое молоко разливается, забрызгивая всё вокруг. Чуя шумно выдыхает. Дазай так же медленно подтягивает руку к себе и замирает. Он даже не моргнул ни разу за эту «минуту противостояния», и Чуя просто... Ладно, он серьёзно раздражён всем этим дерьмом, но не может даже голос повысить, потому что гибрид давно смекнул, как на него действуют дрожащая нижняя губа и едва слышное жалобное мяуканье, и бессовестно этим пользуется. Чуя не понимает, что происходит. С тех пор, как Дазай начал жить в его квартире, прошло чуть больше пяти месяцев. Почти полгода. В целом это не так уж и много, но по меркам уживания с кем-то не так уж и мало. Чуя старается. Правда, старается. Он купил все необходимые для гибрида вещи и предметы личной гигиены. Он накупил кучу самых разных шампуней для кошачьей шерсти. Он купил много игрушек: и простых, которые не жалко разорвать, и обучающих, и для кошек, и для человека. Он купил для Дазая одежду по размеру. Ничего сложного в общем, но всё же. Путём проб и ошибок Чуя узнал, какая еда больше по вкусу гибриду, и старается как можно чаще готовить или покупать именно её, потому что Дазая чертовски сложно откормить, и он по-прежнему такая же хрупкая тростинка, какой был, когда Чуя только подобрал его. И всё равно... Не сказать, что Дазай пакостит. Точнее, он пакостит, определённо, но делает это... Осознанно. И чаще всего это происходит именно тогда, когда Чуя видит. Что странно. Предположив, что кошачья натура всё-таки доминирует в Дазае, Чуя может понять разбитые и разворошенные вещи, разбросанные подушки, хаос во всей квартире и даже содранные однажды шторы. Но кошки сходят с ума, оставаясь наедине с собой, когда хозяин не сможет сразу же надрать уши. Дазай же дожидается, когда Чуя окажется дома, и только после начинает пинать подушки, сваливать книги с полок, расшвыривать мокрые полотенца, валяться с мокрой головой по подушкам, при этом сверля Чую пристальным нечитаемым взглядом - хорошо хоть душ сам теперь принимает и зубки чистит, и нет нужды его обездвиживать. Единственное, что Дазай делает, когда Чуи нет, это валяется на его одежде. Каждый раз, когда Чуя возвращается домой, его рубашки, галстуки, нижнее бельё, носки, брюки и всевозможная домашняя одежда - всё свалено в кучу - хорошо, если на кровати, а не на полу - и Дазай спит в этом гнезде. Или катается по нему, при появлении Чуи тут же исчезая без следа в своей комнате или прячась в «безопасном углу» между бортиком дивана и угловой стеной, если Чуя слишком раздражён после тяжёлого рабочего дня и не слишком-то контролирует своё недовольство, выражая его пристальными взглядами и поджатыми в нить губами. Собственно, в одну из таких ситуаций Дазай впервые и применил к нему свою «козырную карту». Чуя тогда чертовски устал и был зол из-за провала одного из планов Порта, а Дазай в третий раз за неделю вырыл всю его одежду на пол, и Чуя просто хотел схватить котёнка и встряхнуть за шиворот хоть раз для профилактики, а тот... Дазай просто сжался в комок под его протянутой рукой, обвил костлявые коленки хвостом и жалобно мяукнул. Такая банальщина, но Чуя почувствовал себя чудовищем. Дазай тогда его состояние явно уловил и начал иногда - чаще, чем Чуе хотелось бы - использовать подобное на нём, если не хотел нормально есть овощи, пить тёплое молоко или мыть голову. Или ещё что-то из бесконечного списка того, что Дазаю не нравилось или не принималось им из вредности. В этой вредности и заключается проблема. Чуя не понимает, что происходит. Будто рубильник кто-то переключил, и Дазай из тихого котёнка превратился в маленькое исчадие Ада. Ничего глобального, разумеется, но именно мелочи и сводят с ума. Чуя привык к порядку и чистоте в своей квартире, к тому, что всё лежит на своих местах, а Дазай принёс с собой хаос, который не поддаётся логике. Как это чёртово тёплое молоко, которое гибрид сначала пил спокойно, мог пить целыми литрами, а теперь, стоит поставить перед ним кружку, едва заметно морщит нос и отказывается, а если Чуя настаивает - потому что молоко для этой хрупкой тростинки точно будет полезно - начинает бить кружки. Чуя устал собирать осколки и вытирать лужи с пола. Чуя устал покупать новые кружки. Чуя, если честно, изрядно устал от всей этой ситуации. - Хорошо, - выдыхает он, тарабанит пальцами по столешнице, а после обходит стол и выходит из кухни. Если Дазай и крадётся за ним, Чуя не знает, потому что не оборачивается. Он выходит в прихожую, обувается, достаёт из кармана домашних брюк привычно спрятанные там ключи и выходит из квартиры, захлопывая дверь и запирая её на все замки.