Who are we really?

X

    Месяц протекал очень медленно для семьи Ким. Похороны, соболезнования и жалость преследовали их каждый день и каждую ночь.

    Джиген нес на себе весь груз семейного траура. Ему пришлось стать правой рукой матери, плечом опоры для сестры и тем, кто мог решить срочные вопросы по домашнему хозяйству. Парень пришел во взрослую жизнь еще слишком рано. Рано он познал всю тяжесть ответственности.

    Дженни с каждым днем отстранялась от семьи все дальше и дальше. Она перестала улыбаться, разговаривать и принимать участие в советах. Больше девушка никого не интересовала. Мать превратила дочь в ничтожество, в белую ворону всего происходящему, коря одним лишь взглядом за случившееся. И как бы Джиген не пытался ее утешить, ничего не помогало. Дженни Ким потеряла себя.

***

— С тех пор я почти не выходила из комнаты. Старалась не попадаться на глаза матери. Вообще старалась избавить её от своего присутствия рядом. Конечно, ничего хорошего это не предвещало. Но я по-прежнему училась, ходила в Универ и отлично справлялась с экзаменами. О Тэхене и позабыла вовсе. Мы отдалились. Хотя он пытался поддержать меня, но выглядело это жалко. Я не хотела, чтобы меня жалели. Особенно, когда вся вина произошедшего легла на мою тушу.

    Четыре года пролетели быстро. Четыре года абсолютного одиночества.

    Дженни не понимала больше смысла своего существования. Каждый день — пытка. И все мысли только о том, как же все прекратить. Конечно, о суициде думать никто не запрещал. Дженни пыталась. Но собственная трусость спасала и возвращала в реальный мир. Девушка засыпала в слезах и болью в груди, просыпалась с обмякшим телом и синяками под глазами. Одна мысль о светлом дне, солнечной погоде только портила настроение. Брюнетка хотела лишь смотреть в окно на прекрасные пасмурные вечера и разглядывать старый семейный фотоальбом. Ей нравилось вспоминать игры с отцом и его громкий смех, от которого забивались ушные перепонки. Ким не раз убедилась, что старший Ким был замечательным и самым добрым человеком в их семье. Только он мог поднять ей настроение и отвлечь от надоедливых нравоучений матери. Старший Ким — добрый пухлый мужчина, способный озарить счастьем все вокруг. Умерев, он забрал все лучи с собой. И даже Джиген не мог занять его место, чтобы напомнить своим любимым о тепле в мире, которому нужно улыбаться.

— Ты молодец! — воскликнул брат, встретив сестру с собеседования. — Горжусь тобой!

— Прекрати, — улыбнулась брюнетка. — Это ты у нас гордость семьи.

— Ты себя принижаешь, Джен, — помрачнел парень. — Закончила Универ с отличием, устроилась в самую высокооплачиваемую компанию Сеула. Ты долго шла к этому. Ты многое пережила.

— Это пустяки, — помрачнела Ким. — Мы не можем мериться сейчас своими достижениями. Я лишь хочу поблагодарить тебя за заботу о матери. Ты бросил колледж, чтобы только быть рядом. Мне ни за что не понять, что было в голове у тебя на тот момент и, что ты чувствовал, когда отказывался от мечты. Просто знай, что ты единственный, ради кого я еще живу и не опускаю руки.

— Мама любит тебя, Дженни, — хотел было возразить, но и тут брюнетка не дала ему договорить.

— Я умерла для нее еще 4 года назад, — резко ответила она. — За эти годы она так и не заговорила со мной. Разве это поступок любящей матери? Любящая мать может отказаться от своего дитя? А похоронить заживо?

— Дженни, — прошептал Джиген, чувствуя себя виноватым, что не смог растопить гнев матери.

— Она не любит меня, Джиген. И никогда не любила. Не будем обманывать себя.

    Время залечило большинство ран девушки. Она могла позаботиться о себе сама. Без материнского вмешательства жизнь, казалось, стала только проще. Дженни выстроила более легкое отношение к учебе, а затем и к работе. Она научилась медленно добиваться своих целей и успешно справляться с поставленными задачами. Любые прегради на пути теперь казались незначительными, если сравнить их с утратой отца и предательством родной матери. Когда думаешь, что хуже быть не может, то реальность становится проще. Рамки и границы стираются. Дженни шагала более уверенно и решительно. Теперь она точно знала, чего хотела от жизни.