Любовь Через Оконное Стекло ..

Бумажное признание..

… «Оставить моего сына в покое!» — как эхо в ушах продолжала
стучать ненавистная фраза. По спине пробежал холодок, атаковали мурашки.
Горький смысл, как ложка дёгтя, разлился по языку, заставляя морщиться.
— Мисье, — тихо отреагировала я, постепенно поднимая глаза на холодный взор
с планшета, — Он же мой друг.
Слово с лёгкой кислинкой на языке. То слово, которое я хотела употреблять к
нему как можно реже, сейчас казалось для меня спасательным кругом и щитом
от отца Адриана.
— Ему не нужна ваша дружба. Он просто не может вам об этом сказать сам.
Я ощутила невидимый удар по голове.
В самом деле? Адриан… Мой милый и замечательный зеленоглазый котенок
хочет избавиться от меня и просто не может подобрать слов? Быть может, от
всех моих прикосновений и влюблённых вздохов он действительно устал и
дружба со мной уже как тяжёлый груз на плечах. Тогда, видимо, нужно уйти. И
сейчас же.
Соглашаясь со своими мыслями и на автомате отворачиваясь в сторону выхода,
я уже хотела выйти, пока не зацепилась за одну мимолётную, но верную мысль:
нет. Адриан бы никогда так не поступил.
Поддавшись порыву, я обернулась с сердитым лицом к планшету с Габриэлем:
— Вы! Чёрствый и жестокий человек! — на мгновение я испугалась собственного
порыва, однако, многозначительный взгляд Натали почему-то добавил
уверенности, и я продолжила:
— Ваш сын — лучшее, что есть на этой планете. Да что там планете…
Вселенной! И вы ни за что не переубедите меня в обратном. И пусть я из
небогатой семьи, у меня неизвестная фамилия, я не посягала на ваши связи и
деньги и не собиралась это делать. Адриан добрый, милый и отзывчивый. Самый
замечательный человек, которого я знаю, и вы не праве заставлять меня
оставить его в покое, потому что… Да, потому что я первый его настоящий друг.
Друг! А вы не позволяли ему ни с кем общаться, заперли, как птицу в клетке, и
обращались как с марионеткой, дёргая за ниточки: лишь бы слушался. Я видела
его глаза — чистые и искренние. Они не могут врать. Не лишайте его друзей. А
если он действительно по какой-либо причине не желает больше дружить,
общаться со мной и просто находиться в одном помещении, то пусть скажет об
этом мне сам! — на мгновение я запнулась и позволила себе отдышаться. Буря
слегка поутихла, поэтому я продолжила более спокойным тоном:
— Клянусь, я исчезну. Захочет, буду рядом, а нет, испарюсь, будто бы меня и не
было, — и как же странно было то, что меня слушали не перебивая. Я ощутила
две слезинки, стекающие по моим щекам, лишь когда ощутила солоноватый
привкус на губах.
Из зала слышалась очередная тягучая и нежная мелодия, доносящаяся до ушей и напоминающая в каком месте и на каком событии я нахожусь. А я тем
временем ругалась с самый знаменитым дизайнером страны и по
совместительству с отцом любимого человека. Смерив того снисходительным
взглядом, я сказала уж слишком тихо ему последнюю фразу, смягченным
голосом:
— Потому что я люблю вашего сына. И сделаю всё, лишь бы он был счастлив. — и
развернувшись на 180 градусов, ушла подальше от злополучного места.
Глаза беспощадно пекло от слез, пока я пыталась разглядеть в другом конце
зала Алью. Необходимо предупредить её о том, что я иду домой. И пусть я
поступаю сейчас некрасиво и опрометчиво, я чувствую, что это единственный
необходимый для меня вариант. Уйти, выплакаться и не выходить из дома
минимум неделю.
Я нагрубила отцу Адриана. И будь он сотню раз не прав, я не имела права так
поступать. Хотя бы за это меня уже стоит презирать.
Как назло, Альи нигде не было и вопросы у знакомых о ее местонахождении
успехом не увенчались. Значит, я объясню всё позже. Но сейчас уйду.
Быстро добравшись до дома, благо погода была удачно теплой, и по счастливой
случайности не столкнувшись с родителями, я вбежала в комнату и упала на
кровать, давая волю слезам и совершенно не задумываясь об идеальных
складках на платье, старательно исполненном макияже и причёске, которые я
могу испортить. Сейчас я хочу замкнуться в себе и утонуть в безмерной печали.
В какой-то момент я опустилась на пол и подползла к клетке с Тикки, любуясь её
шерсткой и маленькими пронзительными глазками, которые будто призывали
меня не плакать и всячески утешали.
Звук собственных рыданий был прерван телефонной мелодией бульканья.
Пришло сообщение.
Поначалу я слегка вздрогнула, но даже не собиралась смотреть в него. Пока
звук не повторился через несколько минут. А через несколько секунд ещё, и
ещё…
Начала грызть совесть. Наверняка Алья обнаружила пропажу и пыталась
дописаться, портя себе праздник переживаниями. Я поднялась с пола и
взглянула в зеркало. Мамина качественная косметика не подвела. Только глаза
опухли от слез и слегка смазалась туш на левом.
Взяв телефон с тумбочки, я разблокировала его и вошла в чаты.
Сердце ухнуло.
Семь непрочитанных. Шесть от Альи и одно от Адриана несколько минут назад.
Дрожащей рукой я открыла с ним чат и увидела всего одну фразу:
[Подойди к окну.]
Как бы не хотела я убежать куда-нибудь, я понимала, что нельзя.
На ватных ногах я приблизилась к подоконнику и присела на него, попутно
снимая туфли и подбирая пышную юбку к себе. Наконец, позволив себе поднять
взгляд в противоположное окно, я встретилась со взволнованным взглядом
зелёных глаз. Примесь осуждения, которую я увидела во взгляде, заставила
поникнуть ещё больше, однако я терпеливо ждала его дальнейших действий.
Я наблюдала, как он зубами тянет за кончик колпачка ручки и выразительно при
этом смотрит на моё лицо. Рука плавно переместилась к подоконнику, на
котором лежали заранее подготовленные листы и кисть изящно запорхала по
бумаге:
«Ты убежала слишком быстро. Не успел догнать».
«Тебе не следовало делать это. Я ужасна».
«Я так не думаю. Очень тронут. Твои слова обо мне — лучшее, что я слышал в
свой адрес за всю жизнь».
Я шокированно уставилась на исписанный листок со следующим ответом и
потеряла дар речи. Откуда он…
«Я стоял на заднем дворе и все слышал», — не успела подумать я, как уже
получила ответ.
«Ты злишься?»
«Я в бешенстве. Из-за отца. Тебе предстоит наконец кое-что узнать. А вот злюсь
я, как раз-таки, на тебя».
«Ты имеешь право… Если ты не хочешь больше общаться со мной, я пойму и
приму это».
«Черт, Маринетт… Глупая. Я злюсь вовсе не из-за этого. Возвращайся на бал,
жду тебя у входа.»
***
Я стояла и мелко дрожала рядом с дверью выхода: он уже здесь.
Переступив порог, мы посмотрели в глаза друг другу, и я уже не в силах была
отвести их в сторону.
Я приблизилась. Адриан одной рукой поправил выбившуюся прядку с моей
прически, вызывая табун мурашек, а другой взял мою ладонь и сжал в своей.
— Хочу попросить тебя… — от тона, которым он произнес эту фразу, на душе
сразу потеплело.
— Что угодно, Адриан, — горячо пообещала я.
— Повтори мне сейчас то, что ты сказала отцу.
— О... Что ты самый замечательный человек во вселенной? — Адриан мягко
улыбнулся и отрицательно покачал головой, а я продолжила перебирать, — что
ты самый добрый, милый и…
— Маринетт, — он наклонился и шепнул мне в ухо, заставляя замереть, — Твои
последние слова.
Дыхание сперло, звуки вокруг резко утихли, а горящие глаза парня моей мечты
показывали, насколько их хозяин жаждал услышать ответ. Вот только
последние три слова я не скажу.
Рука потянулась к кормашку на платье и достала уже давно помявшийся листок
бумаги с признанием. Разгладив его пальцами, я развернула исписанную
сторону к блондину и дала прочесть.
«Я люблю тебя.»
Адриан, чьей реакции в этот момент я горячо ждала так же, как и жутко
боялась, молча достал из кармана пиджака кусок тетрадного листочка, где было
написано:
«Я тебя люблю».
Лёд тронулся....