Запах сигарет и крови

Часть последняя

Вдох, медленный выдох. Обычно это довольно бесполезное действие, но сейчас имеет смысл – дым наполняет грудную клетку и облаком вылетает изо рта, оставляя после себя горький привкус. Сигарета постепенно укорачивается. Тает, как жизнь монстра у ног Гота. Он правда не хотел, чтобы всё так обернулось, но не чувствует вины за собой. Он вообще ничего не чувствует. Апатию разбавляет лишь толика разочарования и сожаления от потери знакомого. Гот медленно скользит взглядом по лицу скелета, избегая смотреть в опустевшие глазницы. Он чувствует, как магия чужой души растворяется, отчаянно пытаясь сохранить жизнь хозяина, но не справляясь. Монстр едва дышит. Кончики пальцев изредка вздрагивают.

Густой запах окутывает с ног до головы, но голода не вызывает, только дразнит рецепторы. Кровь запачкала всё кругом. Она на асфальте и стенах. На мусорных контейнерах. На одежде скелета, расплывается под ним тёмной лужей. На одежде Гота. На руках Гота. Липкая, влажная, она вызвала бы отвращение у любого, но красноглазому даже нравится ощущать её на своих пальцах. Особенно свежую, ещё тёплую.

Сигарета тушится о металлический бок контейнера и падает на землю. Не отрывая глаз от неподвижного тела, Гот задумчиво слизывает остывшую кровь с пальцев.

Он не хотел. Ему нравился этот парень.

— Эй, Палетт, – негромко зовёт он, не слишком надеясь на отклик. – Ты ещё живой?

Глупый вопрос. Роллер истекает перед ним кровью, его глазницы пусты. Но он не рассыпается в прах, конечно, он живой. Гот усмехается и подаётся вперёд, садясь на корточки и оказываясь немного ближе.

— Палетт. – Мертвенно холодные пальцы касаются ещё тёплой скулы.

На секунду в глубокой черноте словно вспыхивает огонёк, но тут же потухает. Гот вздыхает, с меланхоличным выражением лица обнимая колени и ставя на них подбородок.

— Смертные такие хрупкие. Как фарфор. Одно неверное движение – и конец.

По дороге, от которой отходит этот переулок, проносится машина, на миг тускло освещая окружение. Глубокой ночью здесь редко кто-то встречается. Только отбросы вроде самого Гота. Он тянется к карману куртки Палетта и вытаскивает всю пачку сигарет, снова закуривая.

— Ты говорил, что я слаб, – припомнил красноглазый. – Что скажешь теперь?

Ничего. Едва ли Палетт сможет ответить. Раньше за словом в карман не лез, теперь молчит как рыба.

— Эй, Палетт. У тебя красивые глаза. – Гот криво улыбнулся. – Когда живые. Красиво меняют цвет и так блестят. Особенно когда ты злишься. Ты знал, что красный – мой любимый цвет?

Тишина. Горький привкус. Серый дым.

Гот разглядывает монстра, подмечая неглубокое редкое дыхание. И оно становится всё реже и реже. Скелет качает головой и переворачивает Палетта на спину. Фуражка сползает с его черепа.

— Серьёзно, поговори со мной. Знаешь, я чувствую себя так одиноко иногда...

Зубы умирающего монстра едва разомкнуты. Гот проводит кончиком пальца по его нижней челюсти, встаёт на колени, склоняется над ним. Поддаётся соблазну – целует. Проводит по зубам кончиком языка, собирая капли крови. Глазницы скелета под ним снова тускло сияют, но он не в силах контролировать своё тело. Тем не менее, Палетт смотрит прямо в глаза Гота. Едва различимые звёзды багряного оттенка.

Красноглазый держит зрительный контакт ровно до того момента, как смертного пробирает дрожь. Острый слух улавливает тихий хруст. Каждая кость покрывается плотной мелкой сеткой трещин. Звёзды пропадают, на этот раз – насовсем. Тело рассыпается серой пылью.

— Прощай. – Гот опускает голову и прикрывает глазницы. – Буду ждать следующей встречи...

Гот не верит в реинкарнацию. Он знает наверняка, что переселение душ возможно. Они встретились уже в третий раз. Вампир знал, каким будет конец, но всё равно нашёл этого монстра, ставшего слишком дорогим, слишком близким. Их отношения никогда не были даже отдалённо похожими на любовь, но именно с этим чувством Гот и смотрел на него каждый раз. Конечно, раньше у него и имя было другим, и фамилия, но характер, черты лица, голос, взгляд, даже запах и вкус – всё оставалось узнаваемым для влюблённого вампира. По иронии судьбы, в этот раз и звали Палетта так же, как в первую их встречу.

Гот почти бежит по неосвещённым ночным улицам, спеша скрыться с места преступления и заодно от приближающегося рассвета. Он готов ждать десятки и сотни лет, чтобы снова встретить любимого. Возможно, если бы вампир не искал встречи и общения с ним, то Палетт прожил бы много дольше, чем двадцать лет. Но Гот слишком им одержим. С тех пор, как узнал об этой самой реинкарнации.

А существует ли такой вариант, в котором они вместе? В котором Палетт не умрёт? В котором он ответит Готу взаимностью?

Могут ли они быть счастливы вдвоём?

Комментарий автора: Бред какой-то. Или нет. Но мне нравится. Мало, правда, но это был довольно спонтанный порыв, вы же мне простите?