Да, я забуду к утру

Твой скелетик из шкафа летит на ветер.

Представляю тебя, хочу большего. В четырнадцать видеть такие сны вообще не позорно, только вот перед лучшим другом неудобно порой. Видеть во сне тонкие руки, которые умудряются держать на месте всеанглийский небосвод, целовать их и прикладывать к своим векам, слышать тихое «Рон» с какими-то новыми интонациями, слушать его, слушать целую вечность, произнесенное обветренными озерным ветром губами.

Проснулся с камнем на сердце и спермой на пижамных штанах, стыдливо обернулся на кровать друга. Никого.

***

«Гарри Поттер – закон и порядок. Дорого». Всё о чем мечтал – выйти из октагона. Всю жизнь ослепленный софитами, хотел разогнать траурные тучи над этой самой жизнью хоть такой незатейливой вещью – всего-то танцевать с Чжоу Чанг на Святочном Балу. Но он не Седрик Диггори, он только лишь Гарри Поттер – ошибочный Чемпион Хогвартса, ошибочная жертва Авады, ошибочная знаменитость избегающая славы. Бал прошёл в компании Парвати, было сносно, но не кайф, хотя, откуда ему знать что это. Чёртов Турнир случился как раз вовремя – он уже начал думать, что этот год получится спокойным. Скучно, наверное, ему было бы весь год притворяться нормальным. Всех восхищать – моя работа, мой дар – блаженством одарять.

- Гарри?

На стене заплясала в такт языкам пламени камина фигура Рона, Гарри, не оборачиваясь, поднял ладонь. Рон потоптался за спинкой кресла Поттера и, глубоко вдохнув, прошел в комнату. Сев перед ним на корточки, он, наклонив голову набок, спросил:

- Ну?

Гарри, продолжая молчать, неопределенно помахал рукой в воздухе и облизал полные губы. Рона прошибло током - после горячего сна, это было слишком. Он моргнул и покачал головой, стараясь удержать спокойное выражение лица:

- Это из-за сегодняшнего испытания, да? Ты получил высший балл, всё круто. С трибуны всё выглядело просто потрясающе, Гарри.

Гарри усмехнулся и перевел на него взгляд:

- Ну так, раком стоять - не активом потеть.

- Никогда не перестанешь меня этим подъебывать, да? – нервно улыбнулся Рон.

Гарри развел руками в воздухе. После их примирения, Рон стал паинькой, Гарри только посмеивался. Для всей школы он снова стал героем, примером для подражания и любимчиком Скитер. Но без рыжика он будто неполный, сам не свой. Плавали – знаем. Гарри не хотел бы возвращаться в то время, без того, кто подсел к нему в поезде первым, будь у него после хоть тысячи друзей. И они бы поменялись жизнями, будь это возможно, ведь у каждого было то, о чем мечталось другому, и что тот упорно не ценил, но видно предначертано им мозолить друг другу глаза недоступным.