Останови себя

III.

30 января. 17:00...

Тори села в машину и уже завела её. До сих пор не верится, что она едет в психбольницу. К Джордан, которая сошла с ума. 

В бардачке Тори отроет среди прочего хлама брелок в виде ключа. Его оставил ей отец, прежде чем умереть, как, в общем, и все остальные члены семьи Тори. Это та часть прошлого, которую, она, пожалуй, забыла бы. Но даже во снах её не отпускает. Она ворочается с боку на бок, просыпается вся в поту и кричит его имя. Имя того, кого она убила...

Ей говорили, что в этом городе будет безопасно, и никто не сможет её потревожить. Кажется, они совершили серьёзную ошибку. Она им стоила четырёх жизней. Пока...

Закинув обратно в бардачок брелок, Тори уверено нажимает на газ и едет вперёд. Ей не по себе. Она как бы чувствует, что что-то не так. Ей как-то одиноко. Никто не звонит и не пишет письма. Хотя кому ей их писать? Тори, как и Эбби, было запрещено заводить какие-либо адреса в интернете. Говорили, что их могут отследить и убить по очереди. Сперва её, а потом уже и Эббигейл. Только вот в обратном порядке, да, и, Тори, до сих пор ведь, жива.

Дорога оказалась куда длиннее и дольше, чем могла предполагать Тори. Шёл не сильный снег. Будто предвестник бури, он о чём-то предупреждал Тори. О чём-то пока неизвестном и страшном для неё.

Оказавшись около главных ворот больницы Тори занервничала. Две полицейские машины были во внутреннем дворике этой больницы. Несколько полицейских одновременно брали показания у медсестёр и обслуживающего персонала. Тори хотела верить, что ничего не произошло, и что, какой-то мелкий воришка пробрался в больницу и обокрал женские шкафчики. Стащил сумочку или кредитную карточку с паспортом. Тори ужасно хотела в верить в то, что это никак не связано с Джордан.

- Добрый вечер, сестра Хэмфри. Скажите, а Джордан у себя в палате? - тихо спросила Тори.

- Тихо, - неясно ответила ей старушка. - Тихо, Тори, тихо. Пройдём со мной, - сказала сестра Хэмфри и, взяв своей слабой дрожащей рукой запястье Тори, повела её за собой.

Оказавшись внутри психиатрической больницы, Тори почувствовала напряженную и ужасающую атмосферу этого места. Она заглядывала в маленькие окошки на дверях. В них она видела разные лица. Страшные лица. У Тори медленно коченели пальцы. В глазах всех этих людей выражалось смутное волнение, неприятие и страх. Будто их избивают здесь ежедневно. Кто-то сидел в углу, обхватив колени, и напевал себе под нос колыбельную, которую пела ему мама. Кто-то что-то писал. У кого-то была истерика, и он пытался вырваться из сильных рук санитара, и убежать. Каждая судьба этой больницы для Тори была ночным кошмаром. Кошмаром, от которого она пряталась под одеялом, надеясь, что её это хоть как-то спасет.