Стою под светом фонаря,
Ищу затейливо не зря
Тот самый смысл бытия.
Пинком откинул жёлтый лист,
И пол у ног остался чист.
Стою один уж битый час,
Смотрю в окно, где свет погас.
Хотел заметить силуэт,
Кому-то передать "привет",
Но шторка бережно хранила
Ночной покой и, как чернила,
Темным - темно было внутри –
В окне, повсюду, и в двери,
В той самой, где шептали мысли,
И бедный разум путал числа.
Казалось, вот она – весна,
Но снова наглый хрупкий лист
Опять передо мной завис
И стал предвестником поры,
Когда желтеют все дворы;
А после я моргнул два раза,
И вот какая-то зараза
Холодной льдинкой мне на нос
Упала и я вдруг замёрз...
А вот и лето постучало,
И начался отсчёт сначала.
Осталось лишь без изменений
Окно без света и движений,
И я стою под фонарём,
Смотрю туда, где был мой дом.
"Так почему же был? Он есть!" –
Воскликнул разум, –"Вот так весть!"
О, нет, проклятая мысля!
Не путай бедного старца!
Там был мой дом, когда меня
Под вечер, утром, и всегда
Ждала любимая жена,
А я с работы со всех ног
Бежал туда, как только мог.
Теперь мне больше не мила
Квартира с шторкой у окна.
Она тосклива и пуста,
В ней нет желанного тепла.
Ушло оно, когда не стало
Родных объятий у дивана,
И завтрак больше не стоит,
А моё сердце так кричит,
Что трещины идут по стенам,
И я, склонив одно колено,
Молюсь в тиши лишь об одном,
Чтоб поскорей опять мой дом
Таким как прежде стал на век,
А мой желанный человек
Меня погладил по плечу,
Так нежно, что я вмиг взлечу
И снова счастье ухвачу...
Но нет, мышца сердечная кровит,
И шарф слезой моей облит.
Стою один у фонаря,
Прохожий думает: "А зря!
Чудак и, видимо, глупец!"
И только бойкое "Отец!"
Меня вернёт из грустных мыслей,
Где я блуждал средь старых чисел.
"Пойдём, отец, ты весь замёрз.
Я чай нагрею, и всерьёз
С тобой о разном потрещим..."
А я с надеждой улыбнусь
И радостно так обернусь.
Окно на миг опять родным
Зажжётся светом и пред ним
Два чу'дных близких силуэта
Обсудят новую газету,
И сводку странных новостей,
И, может, пригласят гостей.
А после снова станет пусто,
Коль по домам все разойдутся...
Прийду и я вновь к фонарю,
Возьму сигару, закурю,
Ведь вдруг, сочтя это за наглость,
Что я вдыхаю дыма малость,
Услышу снова голос твой,
Который полон возмущений,
А я и рад просить прощенье.
Случалось прежде так всегда,
И ты так хмурилась тогда...
Вот так пройдёт ещё весна,
А там уж осень и зима.
И снова лето постучало,
Начну, пожалуй, всё с начала...
