Дневники Империи

Глава 2

– Господа! – воскликнул сэр Сандр. Он был высокий, подтянутый с благородной бледнотой кожи, что делало его похожим на голодающего вампира. Если бы не одно «но»: его лицо, которое начисто ломало всё предыдущее впечатление. Отчасти это происходило из-за больших щёк, отчасти из-за глаз, которые, как казалось, были прорезаны остриём копья на его пухлом лице. Они походили на кошачьи, блестя малахитовым огнём. Испепеляющие собеседника, они могли в одно мгновение сковать мысли и желания льдом. Брови же были узкими и в минуты гнева, словно прорезая лоб, взмывали вверх.

Оставалась последняя особенность – его речь. Она могла лить мёд лести на собеседника, а могла резать сильнее самых острых клинков. В остальном же оратор был похож на старого благородного лорда. Но лишь немногие знали, что на самом деле ему едва перевалило за три десятка лет, и среди всех остальных собравшихся в зале он был почти мальчишкой.

– Господа! Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, – сказал Сандр, когда все затихли.

– К нам приехал ревизор? – спросили из зала.

– Если бы это был ревизор, я бы вас здесь не собрал, – сухо сказал Сандр, вглядываясь в толпу. Понять, кто спросил, было невозможно, и Сандр продолжил: – Дела гораздо хуже. У нас мятежники.

– Мятежники? – Спросили у него из толпы. – Неужели Старший Советник Царя боится повстанцев?

– Нет, Тулий, обычный сброд меня не пугает. Но, к сожалению, в этот раз мы не можем поступить с ними, как всегда. Этого-то я и боюсь.

– Почему? – Спросил, поднимаясь на помост, у него Маршал Тулий. – Чем они опаснее остальных? Сколько раз мы подавляли восстания и мятежи и ничего, а тут ты неожиданно заявляешь, что опасаешься этих разбойников. В чём причина?

Сандр кинул взгляд на Тулия. Низкий, крепкий – истинный воин. Мощные руки, привыкшие держать меч, а не перо. Маленькое, прямоугольной формы, с натёртостями от шлема, лицо. Покрытое шрамами и ссадинами, оно подошло бы больше какому-нибудь архивному писаке. Утончённый подбородок, тонкая нитка рта, почти полное отсутствие щёк, правильной формы нос, впрочем, не раз ломанный в драках и сражениях, большие, круглые ярко синие глаза и тонкие брови. Совершенно неуместное лицо для воина.

– Почему? Да пойми ты, наконец, Тулий, нельзя так поступать с любым мятежом! Вооружённые восстания ты прекрасно подавляешь, я не спорю. Но это не тот случай! Тут надо по-особому действовать, аккуратно, понимаешь? Аккуратно, Тулий! Интригами, пропагандой, на худой конец убийствами отдельных людей. А не просто брать и перекрывать все въезды и выезды из города. Ну, заблокировал ты дороги в город и что? Чего ты добился? Ничего! Город вымер, Тулий. Там людей осталось от силы одна десятая от прежнего населения. А народ поддерживать мятежников не перестал. Наоборот, он теперь ближе к повстанцам, чем к Царю. Власти уже никто не верит. А бандиты, хоть и творят ужасные вещи, помогают. Едой, дровами, одеждой – не важно. А Царь? От него горожанам не пришло ни грамма еды. А знаешь, почему? Я скажу, почему! – В этот момент лицо Тулия скривилось, как будто он съел очень кислый лимон. Однако Сандр сделал вид, что не заметил этого и продолжил: – Потому что кто-то останавливает караваны Царя на границе города. Кто не пускает их в город? Не я, Тулий, а ты. Ты, Тулий, – причина всех несчастий. Послушай ты меня, мы бы уже давно пировали во дворце. Так нет, Маршал же лучше знает, что делать, он у нас самый умный, его послал Царь. А на советы остальных ему плевать. Да, Тулий? Скажи честно.