Летние ночи

two

Я лежала на кровати и наблюдала за девочками, которые спокойно спали. Выбрав более мирную компанию, я обеспечила себе хоть немного безопасности. Немного приоткрыв окно, запустила в комнату свежий воздух, пропитанный утренней росой, из-за чего некоторые пацанки сквозь сон неохотно натянули на себя одеяла.
Поспать мне удалось всего лишь около часа, но этого мне было достаточно, чтобы чувствовать себя неплохо. Видимо, организм приспособился, и целый час сна казался ему удивительным подарком.
Облака за окном были окрашены в нежно розовый цвет, который переливался в золотых лучах солнца. За всю свою жизнь я видела море рассветов и закатов, но каждый мне казался удивительным. Казалось, природа — это единственная вещь, которая никогда мне наскучит.
Я слышала шум в коридоре — съемочная группа настраивает аппаратуру. Я спрыгнула со второго этажа кровати и направилась в ванную. Как раз в это время заорала сирена. Видимо, сегодня нас ждет очень жесткое испытание.
Когда я вернулась из ванной комнаты, девочки приводили себя в порядок, чтобы спуститься вниз. Когда мы оказались в холле, то увидели на столе письмо, в котором было сказано, что у нас есть лишь десять минут, чтобы собраться и сесть в автобус.
После того, как все были готовы, нас повезли в неизвестном направлении.
Я сидела одна, стараясь оградиться от шума, который издавали девочки. Они смеялись всю дорогу, пытались задеть более слабых участниц.
— Может, вы, блять, заткнетесь? — раздраженно произнесла я, хмуро смотря на четверку, которая с какого-то хуя надела на себя короны.
— С хуя ли? — поинтересовалась Таня, смотря на меня исподлобья, как бы стараясь показать свое превосходство.
— Так уже завелось, что если ты не можешь сказать что-то умное или хорошее, то лучше промолчи, — ответила я, смотря на нее с вызовом.
— Тогда прикрой хлеборезку и молчи дальше, — отозвалась Тихая, выглядывая из-за кресла.
Девочки засмеялись. Мне не хотелось опускать до их уровня и сотрясать воздух просто так или доводить дело до драки.
— Боже, да у них один мозг на двоих, — прошептала я, переводя взгляд на окно.
Аня, которая сидела впереди меня, хихикнула, явно не пропустив мое замечание, и повернулась ко мне:
— Если он вообще есть, — добавила она, подмигивая.
Я улыбнулась, прикрывая рот ладонью.
Мы добрались до какого-то большого и красивого здания. Оно было очень светлым и чистым, похожим на институт.
Поднимаясь по лестницам, мы осматривались.
— Блять, я прочитала не институт космонавтики, а институт косметики, — смеялась Настя Наточий.
Под дружный смех мы оказались в центре холла, ожидая, когда нам огласят задание.
Мужчина с пышными усами объявил, что нас ждут космические испытания для проверки здоровья. Я усмехнулась, понимая, каким могут быть результаты. Плохое зрение, поврежденные мениски в коленях из-за падений на арматуру, проблемы с суставами в локтях и еще куча заболеваний, о которых я только догадываюсь, потому что возможности ходить в больницу не было. Черт, да идеальный подопытный для чей-нибудь докторской. Нам предложили пробежать стометровку, пройти пару обследований, покрутиться в какой-то центрифуге. Как и предполагалось, у большинства пацанок были проблемы со здоровьем. Даже несмотря на хорошую физическую подготовку.
После минутки физкультуры нас отвезли в другое место, которое больше напоминало дом из фильма ужасов, чем что-то хорошее.
— Это психушка, — произнесла я, когда мы попали внутрь здания.
— Пиздец, — прошептала Оля, останавливаясь рядом со мной и с ужасом смотря на разбросанные шприцы и утки.
Я кивнула в знак согласия, и мы пошли дальше, стараясь держаться ближе друг к другу.
В длинной палате стояли койки, к которым были прикреплены истории болезни. Я шла мимо кроватей в поисках своей и, наконец, нашла.
Трясущимися руками я взяла в руки карточку и начала читать:
«Анастасия Володина, 22 года, Краснодар.
Девушка страдает тяжелой формой инсомнии, вызванной стрессом, пережитом не только в детстве, но и в осознанном возрасте. Из-за отсутствия нормального сна девушка начала употреблять сильнейшие снотворные. В следствии нарушенного режима сна, у девушки стали прогрессировать психологические отклонения, такие как биполярное расстройство и шизофрения…»
Я не стала читать дальше. Тот исход, который был написан в этой истории болезни пугал меня. То, что в скором будущем, я могу попасть в психушку и провести в ней остаток своей жизни — пугало меня до чертиков.
Пройдясь взглядом по лицам девушек, я прочитала в их глазах тот же ужас, что и испытывала сама.
Где-то внутри каждая из нас предполагала такой исход, но старалась забить на это хуй. «Это не со мной, в моей жизни это точно не случиться». Все эти мнимые надежды — хуйня полная.
В комнату зашла невысокая женщина, напоминающая профессора из «Школы Винкс».
— Здравствуйте, девушки, — мягко произнесла она, — меня зовут Любовь Анатольевна Розенберг, и я психолог Школы Леди. Надеюсь, я смогу вам помочь.
Мы сели полукругом. Психолог предложила раскрыться и рассказать наши истории, что, естественно, было принято многими в штыки.
Первой осмелилась раскаяться Юля. Она говорила о том, что убила сестру, что всю жизнь ее считают изгоем и не принимают нигде. Я слушала ее еле дыша. Хоть она и казалась глупой и была немного раздражающей, но то, через что она прошла, заставило меня растрогаться. По моим щекам катились слезы, которые я быстро смахивала. Мне бы очень хотелось, чтобы она поняла, что вся вина лежит не на ней, а на ее матери, но, к сожалению, этот груз будет с ней всю жизнь. У всех нас есть призраки прошлого, которые не отпускают нас посей день.
Любовь Анатольевна остановила взгляд на мне.
— Настя, может Вы хотите что-то рассказать? — предложила она.
Я опустила голову, пытаясь понять, с чего мне стоит начать.
— В детстве меня пыталась задушить бабушка, — произнесла я, стараясь не разрыдаться. — Каждый день, начиная лет с девяти, она заходила в мою комнату, брала в руки подушку и душила меня. Когда я уже еле дышала, она отпускала подушку и уходила. Для нее это было вроде игры. «Умрет или не умрет».
Я остановилась, чтобы сделать вдох. Горло жгло от слез, которые я пытала сдерживать. Легкая рука Оли Кравцовой, которая сидела рядом с мной, опустилась мне на спину. Девушка прижимала меня к себе, пытаясь успокоить.
— Все это продолжалось до тринадцати лет. Папы не было, а мать была слишком зависима от бабушки, чтобы съехать. Когда я пригрозила матери, что расскажу всем, что происходит в доме, мы переехали к отчиму. Но даже тогда жизнь лучше не стала. По классическому сценарию, отчим бил меня. За каждую четверку, за плохое поведение, за недоеденный суп — удар, удар, удар. Мог ударить тем, что попадется под руку: сковородка, телефонный шнур. Ему было все равно. Ну, в семнадцать лет я сбежала из дома. Пыталась достучаться до родственников, но мать наплела им, что я больная, убогая и мне не стоит верить.
Психолог смотрела на меня с ужасом. Я же тихо глотала слезы, надеясь, что она перейдет к другой участнице, потому что мои и без того слабые нервы были на пределе. Девочки смотрели на меня с сожалением, пока я пыталась скрыться в объятиях Оли.
Я была рада ее поддержке и мысленно благодарила ее за то, что она не отпускала меня даже тогда, когда мы ехали на обратно в Школу. После испытания с психологом в автобусе было тихо, потому что каждый был погружен в свои размышления. Казалось, это был первый момент, когда все мы оказались на одном уровне. Если до этого кто-то считал чье-то присутствие здесь бессмысленным, то после урока с психологом ситуация поменялась.
***
Шум музыки и радостные крики стали меня порядком раздражать. Преподаватели решили, что было бы неплохо устроить вечеринку в честь Нового года в июле. Почему? Я так и не поняла.
Девочки веселились с гостями, отрывались по полной. Странно, что дело до сих пор не дошло до драки и все искренне радовались празднику. Вечеринка продолжалась уже несколько часов, от чего я устала.
Я сидела на балконе, потягивая вино из бокала, который прихватила с собой, когда сбегала с бала. Луна светила очень ярко, красиво играя с блестками на моем платье. Оно было непривычного красного цвета и сливалось с цветом моих волос. Слишком много красного: платье, волосы, вино. Говорят, это цвет страсти, но для меня это цвет агрессии, предупреждения об опасности. Не люблю этот цвет, но Наточий утверждала, что платье подойдет мне идеально. Разве с ней можно поспорить?
Сзади меня послышались шаги, но я решила не оборачиваться. Кто-то опустился рядом с мной, но по приятному запаху парфюма я сразу поняла, что это Крис.
— Не думала, что кто-то выходит на балкон в этом крыле, — произнесла я.
— Я видела тебя здесь вчера, — ответила Крис, ставя свой бокал на пол. — Сколько времени ты не спишь?
— Лет одиннадцать, — задумчиво проговорила я.
— Ничего не помогает? — поинтересовалась она, на что я усмехнулась. — Ну да, глупый вопрос, прости.
— Не страшно, — я мягко улыбнулась.
— Мне жаль, что ты так сломана, — тихо произнесла Крис, кладя руку мне на плечо.
— Мне тоже, — прошептала я, вздрагивая от ее прикосновения.
Она тут же одернула руку. Я прикусила губу и нахмурилась.
— Не бойся, просто твоя рука холодная, — пояснила я, толкая ее плечом в плечо.
Крис улыбнулась, немного расслабляясь после моих слов.
— Почему ты не с девочками? — спросила я, смотря на нее с интересом.
Не думала, что она оставит своих подружек.
— Голова разболелась от музыки, — ответила девушка. — Кстати, тебя искала Оля.
Я кивнула и перевела взгляд на звезды.
— Так странно, что чем ближе они к смерти, тем ярче сияют, — заметила я. — Это настолько красиво, насколько и трагично. Всю жизнь дарить свет надежд, чтобы в один день взорваться и быть забытым.
Крис нахмурилась и перевела взгляд на небо. Казалось, только сейчас она заметила насколько оно прекрасно. Вдали от города звезды казались особенно яркими, что захватывало дух.
Я поднялась и развернулась к выходу.
— Уже уходишь? — произнесла Крис.
— Да, найду Олю, — объяснила я и сделала пару шагов к выходу.
Немного подумав, я остановилась возле выхода и произнесла:
— Если, однажды ночью, ты не будешь спать, то я и звезды будем ждать тебя здесь.
Я не видела ее лица, но знала на сто процентов, что Крис усмехнулась.