Двери третьей палаты

I

Марк стоял в своей комнате и смотрел в окно. С высоты второго этажа он разглядывал людей, идущих по своим делам, таких же отвратительно-серых, как и всё вокруг. Как плывущие по небу тучи, как мокрый от вчерашнего дождя асфальт, как и весь город.

   Лицо мальчика не выражало никаких эмоций, пожалуй, кроме усталости. Глаза щипало от затянувшейся бессонницы. Он и сам был не прочь выспаться, но не получалось. Стоило только закрыть глаза, к нему сразу начинали подкрадываться самые жуткие твари из тех, которых он когда-либо видел. Они скреблись в окна, шуршали тетрадками на письменном столе, стучались в дверь, тяжёлыми шагами расхаживали по комнате, угрожающе скрипели дверцами шкафа... Марк и сам не знал, чего они хотели. Наверное, просто издевались над ним, пугая, и он всегда поддавался, вскакивал с постели и включал свет. Твари поспешно разбегались и прятались в тёмных углах, но всё же оставались довольны своей работой.

   Марк наблюдал за маленькими детьми, весело идущими в школу. Они дурачились, бегали по лужам, смеялись над чем-то. Эти ребята казались такими радостными и беззаботными... Скорее всего, так оно и было. Мальчик и сам сейчас должен был идти в школу, но он болел. На столе лежали упаковки с различными лекарствами, и стояла пустая кружка, в которой ещё несколько минут назад был тёплый чай с лимоном. Но не простуда беспокоила парня в эту минуту. Было что-то другое... Оно, как и назойливые ночные гости, было чем-то неизвестным и доставляло немало неприятностей, мешало жить нормально. Нечто забирало всю радость, всё хорошее и оставляло лишь раздражительность, злость, печаль, безразличие. Да, мальчик определённо не очень хорошо себя чувствовал.

   Лазурные глаза безо всякого интереса разглядывали унылый пейзаж и, казалось, постепенно становились такими же отвратительно-серыми, как осеннее небо.

                                ***

   Дэвид открыл дверь дома и пропустил Барбару вперёд. Женщина сняла пальто и повесила его на вешалку в прихожей, мужчина прошёл на кухню и поставил пакет с покупками на стол.

   Из своей комнаты Марк услышал, как отворилась входная дверь, и зашли мать и отчим, что-то оживлённо обсуждая. Хотя, нет! Дэвид не был отчимом, он был просто сожителем Барбары ( даже не мужем ) и никем более. Мальчик никогда не принял бы его, хоть пора было уже и смириться. Прошёл целый год, как этот неприятный мужчина жил вместе с ними. До этого он изредка заходил, дабы, как выражалась Барбара, помочь по хозяйству: забить гвоздь, починить сантехнику, установить полку... Потом начал приходить всё чаще и чаще, без особой для этого надобности. Марк даже не заметил, когда тот окончательно успел к ним перебраться. Что только Барбара в нём нашла? Они ссорились каждый божий день! Но после обязательно мирились и продолжали заигрывать друг с другом, как влюблённые малолетки. От созерцания подобных сцен просто выворачивало наизнанку.

   Вскоре дверь комнаты медленно открылась. Это был Дэвид, который хотел позвать Марка на ужин. Он никогда не стучал, прежде чем зайти в его комнату. Барбара тоже имела привычку входить без предупреждения. Обычно она поднималась к сыну, чтобы позвать к столу, но в последнее время просила Дэвида делать это. Женщина всего лишь хотела, чтобы отношения между ними стали более тёплыми и дружескими. Марк никогда не говорил матери прямо, что ему не по душе её выбор, но всячески пытался дать понять это. Хотя Барбара до последнего убеждала себя, что всё хорошо.

   Видеть мать и её сожителя вместе не хотелось от слова совсем, но Марк всё же пересилил себя и спустился поужинать. Кусок в горло не лез, когда перед ним сидел этот крупных размеров мужчина с широченными бровями и длинным носом ( который он так любил совать не в свои дела ), а во взгляде огромных чёрных глаз, казалось, почти никогда не было ничего хорошего.

- Как ты? Тебе лучше, сынок? - обеспокоенно спросила Барбара, глядя на Марка.

- Да, - ответил он холодно.

- Температура прошла? - даже голос Дэвида был неприятным; таким резким и отталкивающим.

   " Строит из себя доброго и заботливого " - подумал Марк, а в ответ лишь кивнул головой в знак согласия, стараясь не отводить взгляд от собственной тарелки.

   После этого никто не проронил ни слова. Бо́льшая часть подобных  семейных ужинов проходила в тишине. И, вроде бы, все должны были почувствовать неловкость, повисшую в воздухе, только вот Барбара упорно ничего не замечала.