Напиши мне "Любовь"

爱-"любовь"

Приятного прочтения!

– Сань Лан.

– Да?

– Можно тебя попросить кое о чем?

– Конечно, гэ-гэ, проси всё, что пожелаешь.

– Напиши для меня один иероглиф.

– Может пропустим сегодняшнее занятие?

– Нет, я хочу посмотреть на твой прогресс. Мы столько лет тренировались, что какой-то результат от моих уроков должен остаться.

– А если ты разочаруешься?

Мужчина в объятиях Хуа Чэна хитро улыбнулся.

– Тогда...превращусь в злого духа каллиграфии и каждую ночь буду заставлять переписывать трактаты.

   При этих словах рука Се Ляня потянулась вверх, и указательный палец легонько коснулся кончика носа Хуа Чэна. Он часто так делал, когда мужчина капризничал или увиливал от занятий.

   Собиратель цветов перехватил руку и поднес к губам. Соприкосновение с холодной кожей принца заставило Хуа Чэна дрожать. Покидать постель никак не хотелось, ведь кто тогда согреет это прекрасное божество.

Чувствуя тревогу демона, Се Лянь добавил:

– Мне уже лучше, не беспокойся.

– Правда лучше?– посмотрел в глаза любимого Хуа Чэн.

– Конечно. Иди, я буду рядом.

   Ещё раз поцеловав руку Се Ляня, демон встал с кровати, получше завернул небожителя в одеяло и направился к столу.

   Найдя в привычном составе баночку с чернилами и стопку белых листов, мужчина потянулся в шкаф за кистью. Он по - прежнему пользовался Ба Хуан. Хоть она и выглядела весьма потрепанно, но стоило отдать ей должное, ведь после всех издевательств непутёвого ученика, щетина не потеряла былой формы и объёма. Наконец рабочее место было готово.

   Обращаясь к принцу, Хуа Чэн серьезно спросил:

– Какой иероглиф гэ-гэ хочет увидеть?

   Немного подумав, из под одеяла ответили:

– Любовь.

   Хуа Чэн смочил чернилами кончик кисточки и провел по краям банки, убирая лишнюю влагу. Когда он поднёс руку к листу, то понял, что не может сконцентрироваться на работе. Дрожь предательски растеклась по всему телу, не давая возможности провести линию ровно. В голову то и дело лезли мрачные мысли. Нет, он не боялся разгневанного духа каллиграфии. Если это будет Его Высочество, Хуа Чэн готов нести пост не только ночью, но и днём. Мужчину до безумия пугало то, что Се Лянь может не появиться.