Otherworldly | Потусторонние

На каждой кухне свои правила

Дженни резко судорожно втянула носом воздух и тут же поперхнулась, когда вместо него в легкие хлынула вода. Она перевернулась на бок, схватилась руками за край ванны, и перевалилась через него, не слишком грациозно шлёпнувшись на пол. Растянувшись на животе, она слегка приподнялась на локтях: влажные тёмные волосы облепили ее лицо, одежда насквозь промокла. Мучительный кашель сотрясал ее лёгкие, будто горящие огнём, вот только выходило из нее наружу не пламя, а вода. В какой-то момент ей показалось, что она умрет — пару мгновений назад она и впрямь была очень близка к этому. Однако через какое-то время кашель стих, в голове стало поясняться, и старуха с косой, стоящая у дверей, вынуждена была недовольно цокнуть языком, развернуться на каблуках и уйти.

Дженни Ким избежала смерти. Снова.

— Я думал, в этот раз мне уже не доведётся лицезреть вновь ваш дивный лик, миледи.

Дженни непроизвольно вскинула руку и метнула зелёный сгусток энергии в сторону, откуда доносился насмешливый голос. Однако магия оказалась настолько слабой, что чары даже не долетели до нужного места — рассеялись в воздухе, не причинив никакого вреда своей цели.

— Сколько раз мне ещё повторять, чтобы ты так не делал, — процедила девушка, даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть, кто это. — Прекрати сюда пролезать, иначе в следующий раз я превращу тебя в опоссума.

Для того, чтобы встать на ноги, Дженни пришлось столкнуться с некоторыми трудностями: она все ещё чувствовала слабость, ее даже немножко трясло, но последнее, возможно, банально от холода — чёрное длинное платье все ещё было мокрым и неприятно липло к коже. Вероятно, со стороны она выглядела весьма жутко.

— Что есть внешняя оболочка по сравнению с бессмертием души? — послышался незамедлительный ответ. — Какой бы облик я не принял, это ничуть не умалит моего достоинства.

Дженни все-таки посмотрела на обладателя недюжинного самомнения и словарного запаса, не испытывающего даже малейшего страха, находясь в одной комнате с самой Темной Ведьмой.

Прямо на раковине в просторной ванной комнате сидел худощавый парнишка в белой рубашке с рюшами. У него были красивые тёмные глаза, острый нос и слегка торчащие уши. В спокойном расслабленном состоянии его лицо выдавало в нем аристократа: этакое ленивое отрешенное выражение, надменно приподнятые брови, пронзительный взгляд. А уж это умение одеваться с иголочки и изящные манеры... Да, при первом знакомстве могло сложиться впечатление, будто Ли Хисын (а именно так звали этого юношу) — человек благородных кровей, очень утонченный и изящный, получивший должное образование и воспитание, соответсвенно статусу. Что ж, голубая кровь и вправду текла по его жилам, но вот с должным воспитанием что-то явно пошло не так. Иначе как ещё объяснить то, что каждый раз, когда он открывал рот, оттуда, как правило, вылетали либо дифирамбы в свою честь, либо похабные шутки. Добавьте сюда пристрастие к алкоголю и легкомысленность — и вот вам детальный портрет Хисына.