импульс

1.

В половину четвёртого звонко залаяла собака. 

В пять с небольшим даже сквозь закрытое окно раздавались громкие матные песни и звоны бутылочным стеклом. Песни орали упорно, настойчиво, ещё и верхние ноты вытягивали охриплыми голосами — крайне старательно и увлечённо, ни дать ни взять концерт популярного высокооплачиваемого исполнителя, на который Райлан прошёл как безбилетник.

Правда, по всей красоте оценить навыки пьющего соседа с пятого этажа и его друзей-собутыльников не вышло — слишком спать хотелось. Тем более без пятнадцати шесть в квартире сверху уже начал раздаваться звон посуды, шум воды и голос тёти Маши, которая с завидным упорством поднимала мужа на работу. Поднимала хорошо, даже Райлан слышал. Успел ещё раз проклясть себя, квартиру, подъезд, соседей, дядю Мишу с его большой страстью к распитию алкогольных напитков и парочку подростков, до середины ночи сидевших во дворе под унылое бренчание гитары.

Утро понедельника, мать его.

С середины декабря ощутимо похолодало и, с видимым трудом сдирая собственную тушку с кровати, Райлан неожиданно тоскливо жаловался собаке на лютый холод, на температуру, опустившуюся почти к минус пятнадцати, на крепкий толстый слой льда на асфальте и отсутствие снега. Разве это нормально — двадцатые числа декабря, а снега будто не особо совестливый дворник песочком посыпал? И ещё эта обледеневшая земля, шаг влево, шаг вправо — поздравляю, вы на шпагате. И с коленями отбитыми. 

Собака смотрела на него внимательно, почти кивала на каждое "заебало" и постукивала хвостом по полу. Райлан вздохнул, потрепал животное по голове и с грустным видом выпроводил его из комнаты: всем в этом мире от него была нужна только еда, даже псу. И посочувствовать нормально не смог, а терпеть эти преданные голодные глаза сил уже не было.

Силы были только на упасть в позу трупа и проспать так до самого вечера, но зачёт по лингвистике, стоявший в расписании в восемь тридцать утра, намекал, что вариант действий у него сейчас только один: собираться, кормить собаку (желательно ещё и себя, иначе действительно скоро окочуриться на одних энергетиках) и, проклиная всё на свете: погоду, преподов, деканат, высшее образование, уклад жизни и её саму, ехать в универ и с умным видом отвечать в аудитории под взглядом Александра Николаевича. Это, правда, если он хотел автомат по лингвистике. Автомат он хотел.