Море волнуется раз.
Взгляд устремлен куда-то вдаль. Карьи глаза ищут что-то на горизонте, пока морской ветер развевает волосы, подобно тому, как волнует морскую гладь. Он молчалив. В его ушах отдаётся лишь шум волн. Несильных волн, омывающих серый песок. Вода холодная и достаёт до кончиков пальцев, то хватаясь до щиколотки пенными завитками, то пеной растворяясь где-то далеко-далеко и глубоко-глубоко.
Море волнуется два.
Дазай способен часами стоять на одном месте и смотреть как волны с каждым выбросом на сушу становятся всё сильнее. Как ветер усиливается с каждой пятой секундой падает галстук с камушком на песок. Ему нравится эта вся пляска стихий. Однажды, он сам станет пеной, частью этого необъятного множества капель воды. Маленькие капельки делают реки, реки – озёра, озёра капелек становятся морем, а море – океаном. Это прекрасно. Это восхитительно.
Что может быть лучше музыки моря?
Ничего. Ничего, по мнению Дазая, не может быть настолько красивым и опасно завлекающим вглубь необъяснимой водной пустоты. Океан зовёт его. Это одурманивает голову, оставляя только сильный ветер, рвущийся наружу из черепной коробки...
Море волнуется три.
Он уже вырос из своих детских мыслей, но не вырос из очарования морской глади. Дазай всё так же смотрит вдаль, на горизонт, не думая ни о чём, кроме необъятно чёрной воды. Приближаясь всё ближе и ближе к волнам, он еле сдерживается, чтобы не прыгнуть в воду, да так, чтоб его тело не нашли, чтоб его забыли, чтоб он стал одним целым с водой. Он влюбился в чёртово море. С самого раннего детства, до начала взрослой жизни и самого понятия любви. Знал всегда, что ему нужно лишь одно. Ему нужно море.
Умри.
Конец истории такой парня из мафии ранее не может не быть печален. Он ж ведь верил в любовь, подбираясь с каждым шагом всё ближе, задыхаясь во снах своими мечтами об убаюкивающих ласковых волнах. Искренне верил, глупо любил, но лишь пропал на сером песчаном дне. Отпели его русалочьи пеньем, бедное дитя, задушенное тяжёлой водой, убитый морем.
Убитый своей к нему неизъяснимой любовью.
