Только живи...

2 часть

Как же я не хочу читать конец, плачу..

***

Апрель. У Антона совсем недавно прошёл его собственный День Рождения, на который Арс подарил ему листок с надписями и строго-настрого запретил открывать до его смерти. Антон со слезами на глазах и комом в горле принял этот странный подарок, пообещав Арсению, что сбережёт его. На той же неделе Шастун начал вести личный дневник, где писал знаменательные события, происходящие за день.

19 апреля
Арсений подарил мне листочек, сложенный вчетверо. Там что-то написано. Он выводил это четыре с половиной часа и попросил прочитать, когда его не станет. Я всем сердцем не хочу, чтобы это была предсмертная записка. Я боюсь, что потеряю его.

21 апреля.
Я вижу и понимаю, с каким невероятным трудом и сложностью Арсению даётся каждое слово, каждая буковка. Когда он пытается говорить, я держу его за руку, и, кажется, ему становится легче. Он всё чаще говорит о смерти. Я боюсь не увидеть его.

24 апреля.
Сегодня он попросил остаться переночевать у него. Я остался и услышал, как он кричал во сне. От боли. Он думал, что я не услышу, но я услышал. Его отвезли в реанимацию. Мне кажется, я схожу с ума. Я боюсь услышать от врачей те самые слова.

28 апреля.
Врач сказал, что ему осталось жить не больше месяца. Он пообещал мне, что продержится дольше. Я боюсь не услышать его голос, потому что он совсем перестал разговаривать.

3 мая.
Я понял, что в нашей жизни деньги абсолютно ничего не значат. За них нельзя купить здоровье Арсению, сладкий сон и избавление от боли. Я молю Бога, чтобы он дал ему сил прожить больше, чем месяц. Но шансов никаких. Я боюсь, что он умрёт.

5 мая.
Он вторые сутки без сознания. Мне хочется кричать и плакать. Почему это происходит именно с ним? Я уже не знаю, куда деваться от страха. Я не знаю, как реагировать на то, что скоро мне придётся учиться жить без него. Я боюсь, что болезнь сожрёт Арсения.

6 мая.
Арсения выписали из больницы. Он сказал, что рад умереть дома... 8 мая. Он снова кричал, задыхался и захлёбывался. Арсений попросил меня выйти из комнаты, чтобы я не слышал его страданий. Я сидел за дверью и ощущал каждый его вздох, каждую его слезинку.