Прибрежный хутор

Глава 1

Одним ранним утром Оливер вернулся домой после большой вечеринки в доме мэра. Он частенько ходит на подобные мероприятия, и возвращаться так поздно для него уже стало самым привычным делом.

Оливер - художник. Амбициозный и уверенный в себе. Совершенно незнающий чувства меры в изящности и живущий искусством человек. Это сразу понравилось обществу художников и писателей, в которое он вошёл ещё десять лет назад. Сразу, как он приехал в Петербург, его окружили различные личности, которые хоть как-то имеют связь с творчеством, такие же молодые и целеустремлённые как Оливер.

Через какое-то время он стал популярным благодаря его способности завораживать и удивлять, касаясь души человеческой только с помощью холста. Ему удалось даже познакомился с мэром Петербурга, где и проходило мероприятие творцов нового света, с которого он недавно вернулся.

Вдруг в дверь кто-то позвонил. Лениво поднимаясь с кровати, Оливер спустился на первый этаж своего дома, по пути спотыкаясь обо всё, что лежало на его пути, и наконец открыл дверь. За ней стоял высокий, синеглазый парень среднего возраста, с тёмно-каштановыми волосами, в белой рубашке и бежевом пальто. Это был старый друг Оливера Альфред, с которым он уже давно не виделся.

- Привет, ты в порядке? Нужно поговорить, - сказал Альфред и хотел уж было пройти в дом, как Оливер его остановил.

- Давай встретимся днём? Утро - не самая лучшая часть дня для какой-то важной беседы, - Оливер осторожно выдвинул друга за дверь и сказал что-то невнятное напоследок.

Альфред, не говоря ни слова пошёл домой, а Оливеру ничего не оставалось делать, кроме как пойти пить апельсиновый сок из холодильника, принять прохладный душ и снова лечь в постель, досыпая остаток дня в ней, не совершая ни единого действия.

Но проснулся он гораздо раньше, от того, что будильник на телефоне подло звенел под его ухом. Пришлось вставать. На часах было пол первого дня. Оливер лениво надел на себя чёрные джинсы и чёрный бадлон, как говорят в Питере - в цвет своего настроения.

На телефоне высветилось сообщение от Альфреда, на которое Оливер неохотно ответил.

Они договорились встретиться в одном из кафе неподалеку от дома Оливера. Там, по его словам было тихо и спокойно. Мозг легко концентрируется, мысли собираются в кучу, а очень-очень важные дела решаются быстро. Ещё там подают его любимый тыквенный латте, с семечками тыквы и мерзкой белой пенкой, без которой не обойдётся ни одно утро Оливера.

Оба пришли к нужному времени, Альфред заказал венские вафли в качестве ланча и чай.

- Ты что-то хотел мне сказать, -замечает Оливер, когда они садятся за столик.

- Да, - Альфред смотрит на него с серьёзным видом. - Я хочу у тебя кое-что спросить.

Оливер улыбается и делает глоток тыквенного кофе, а Альфред сосредоточенно смотрит в чашку, словно пытаясь найти там ответ на свой вопрос.

- Вот скажи, ты бы поехал в деревню...

- Ни разу не видел ни одной приличной деревни, где по дорогам не ходят быки, а ночью пьяные мужики.

- Погоди, не перебивай, - Альфред сделал глубокий вдох и набрался терпения, - ты бы поехал в деревню, где нет ничего такого, мало людей, хороший климат, места красивые, но очень опасные?

- В каком плане опасные?

-В прямом, недавно я прочитал, что там погибло больше двадцати человек, и все они бесследно пропали.

- Может несчастный случай?

- Не-а, журналисты говорят мистика и больше туда не приезжают, а люди боятся.

- Пусть, я не боюсь, но зачем мне туда ехать?

- Понимаешь, это своего рода музей, ты приезжаешь в эту деревню, долго любуешься красотами, соответственно пишешь картины. Ты же сам говорил, что в последнее время тебя тянет на пейзажи, не так ли?

- Да, действительно, особенно небо, - сказал Оливер уже чуть оживлённо.

- Тогда, раз уж ты не боишься и судя по всему заинтересован, я предлагаю тебе заказать такси, желательно прямо сегодня, и поехать на Прибрежный хутор. Не сомневаюсь, тебе там понравится.

Оливер согласился и Альфред удовлетворённо улыбнулся. Они попрощались и разошлись. Оливер пошёл домой, проводить остаток дня наедине с незаконченной картиной и хорошей музыкой, а его друг пошёл в бар "Шишка", где он мог сидеть пол дня, общаться с барменом и смотреть в окно на осенний, мрачный Петербург.