Порочное искушение

Начало

Если тебе наскучила жизнь,
не забывай,
что ты тоже можешь ей надоесть.

По всюду витает запах сигарет и перегара. Я таращусь на полупустую бутылку в моих руках. Музыка бьет по вискам, во рту сухо, живот скрутило в тугой узел. Видимо, начался отходняк от очередного косяка.
Пора валить.

Хорошо, что прихватил с собой ту бутылку спиртного. Как приятно, когда алкоголь жжет горло, а затем разливается по всему телу. Я готов расцеловать того, кто когда-то придумал пойло. Походу ему было также херово как и мне. Ведь только благодаря алкоголю некоторые люди еще ходят по этому миру, а не гниют под землей.

Нью-Йорк в ночное время прекрасен. Пусть я и шатаюсь из стороны в сторону, пусть все расплывается в глазах. Я всегда смогу восхищаться этим городом, хоть у меня и не получается ужиться в нем.

"Я никогда не стану таким правильным ублюдком как ты. Ненавижу тебя." - И после этих слов последовал удар в челюсть. Помню испуганные глаза матери. Тихий плач Ло. Ну и похрен, я ни о чем ничуть не жалею. Вот только Женевьеве не повезло. Без нее будет скучно.

Сигарета постепенно тлела между моими пальцами. Я сделал последнюю затяжку и бросил окурок на мокрый от дождя асфальт.

Вот я и добрался до "любимого" дома, где царит только мир, любовь, счастье и всякая такая ересь. Но только паршивец-сынок со своими кулаками вечно портит идиллию и репутацию.

Где-то с пятого раза воткнул ключи в высоченную железную дверь. Прошел по маминым цветам, за которых она порвет любого. Ма половину дня проводит в долбаном саду. Она расстроится когда увидит сломанные розы и потоптанные герани. Чую мне не выжить.

Дверь дома была открыта. Странно.
Я не разуваясь побрел в свою комнату. Ничего страшного. Просто завтра у горничной будет чуть больше работы.

– Агварес?

– Твою ж мать! Лоа, чего ты тут забыла? Ты вообще время видела?! Ты уже десятый сон должна давно видеть!

– Зато вижу пьяного брата, который убежал из дома как девчонка какая-то.

– Лоа, – прошипел я. – Живо пошла в свою комнату!

– Мама плакала, и ты в этом виноват, – шептала она. – Ты испортил день рождения отца. Все гости с разных городов съехались в Бруклин, чтобы поздравить папу, а ты так некрасиво повел себя. Чего ты добиваешься своими выходками?

– Ты мне нотации читать собралась или че? – Нервы на пределе. Я люблю свою сестру больше остальных членов семьи. Порой мне нравятся ее взрослые разговоры, которые поднимают настроение. Но сегодня не тот день.

– Агварес, не нужно так обращаться с нами, мы тебе желаем только хорошее. Рано или поздно ты будешь жалеть о сказанном, о содеянном. Тебя изнутри будет пожирать совесть. Родители не вечны.

Только я раскрыл рот, чтобы возразить, она вытянула указательный палец, чтобы я молчал и продолжила:

– Понимаю, что твое терпение ТОЖЕ не вечно. Но твой характер реально никто не сможет терпеть даже больше месяца. Вечером ты столько наговорил родителям, я очумела от твоих слов. Извинись, это было не красиво. А если с ними что-то случится? А ты не успеешь сказать, как сильно их любишь, и как безумно был не прав. Мы – твоя семья, не отворачивайся от нас. Мама не переживет этого, ты же понимаешь. – Совершенно спокойно протараторила свою приготовленную речь эта кроха. Мне бы иметь столько мозгов, тогда бы я, наверное, не творил некоторые вещи.

Она ждала от меня хоть одного слова. Но я лишь достал сигарету, подкурил ее и демонстративно поднес к губам. Она ненавидит сигареты, тем более около моего лица. Я поплелся к дивану до сих пор сжимая в губах тлеющую сигарету, порой выпуская едкий дым.

Шоколадные глаза Ло заблестели. Еще немного и она заревет. Но, зная ее, сестра не будет плакать при людях, особенно при старшем брате.

– Возьми это. – Темноволосая дрожащими руками протянула конверт.

Напоследок она одарила меня таким печальным взглядом, наполненным морем слез и грусти. У меня даже мурашки пробежали по коже.

Я с грохотом упал на диван и продолжил курить. Комната кружилась из стороны в сторону. Я ужасно пьян. Окурок небрежно поместил в пепельницу. Глаза непроизвольно стали закрываться. Я начал засыпать.

***

Крик. Громкий, пронзительный вопль. А затем выстрел.

Я мигом рванул на первый этаж, сшибая все углы. На полу в коридоре лежали два бездыханных тела, истекая темно-алой кровью.

– Агварес, о боже! – Закричала она. И снова выстрел. Затем намертво ее тело упало на линолеум.

Я стоял не двигаясь, чуть дыша. Это сон. Сон. Страшный сон похожий на тупую реальность.

Выстрел. И еще один. Потом раздирающая боль где-то в области головы. Миг и я в лежачем положении.

– Как можно быть таким слепым и промахнуться? Два раза. ДВА ЧЕРТОВЫХ РАЗА! – Это был грубый мужской голос.

– Да ладно тебе. Он сдох.

– Я расскажу Каспару каких людей он берет на службу.

И я отключился.