Изгнанник

Глава 21 Рет

⁃ Корабль полностью проверен, капитан. Мы готовы к отплытию, - голос Мадлен не выражал ни единой эмоции. Даже глаза ее не моргали. Их зелень мёртво замерла на исхудавшем лице.

Она стала другой. Это было заметно невооруженным взглядом. Исчез живой румянец, а на щеках провалились впадины вместо пухлых щёчек. Но дело было вовсе в другом. То, как гордо она стояла, сжав руки за спиной, и твёрдо сцепила губы. Мадлен и раньше иногда принимала вид гордого воина в моменты споров или словесных сражений, но тогда она казалась милым взбунтовавшимися дитём. Сейчас передо мной стояла другая Мадлен, резко повзрослевшая за столь короткий период. Холод ее взгляда был не наигранным, а настоящим, и этим леденил сознание.

⁃ Капитан здесь ты, - коротко отрезал, чтобы причина паузы, в которой я размышлял над ее изменениями, не стала слишком очевидной.

⁃ Капитан на корабле тот, кто главный. Так как я подчиняюсь твоим приказам, это звание ныне твое, - отчеканила она, и бровью не поведя.

Меня одолевали смешанные чувства. Осознавая какую боль, я причинил ей полгода назад, где-то внутри тягостно ныло от недосказанности. Я жаждал знать, что на самом деле скрывалось за жесткостью этих изумрудных глаз, как много слез и проклятий она хотела бы на меня излить. Мои доносчики осведомляли о передвижениях и мучениях, что довелось пережить этой хрупкой девочке, и все же, о ее чувствах и внутренних ранах сказать могла только она. Однако Мадлен здесь. Вот она, рядом, руку протяни. Только если ранее я мог позволить себе думать о ней, события прошлого ясно показали, что это было заблуждением и такая привилегия мне недоступна. На моих плечах ответственность за жизнь многих людей. Отдавая свои мысли и сердце девушке, стоящей напротив, я жертвую остальными, а допустить это было невозможным.

⁃ Ты управляешь кораблём, а значит и нашими жизнями, - уголок губ приподнялся в хитрой улыбке, - Капитан.

Не мог устоять перед возможностью вновь вступить в этот маленький спор, который был каким-то блеклым доказательством того, что от нас прежних все ещё что-то осталось. Изменилась не только она. Стал другим и я.

Люди так часто жалеют тех, кого предали, не зная, что за каторга быть предателем. Какое мучение видеть всю картину происходящего и не иметь ни единой возможности это исправить, или хотя бы объяснить. Тот, кого оставили, вынужден лишь смириться с болью и перенести ее. Другой же обязан сделать выбор, и после нести его последствия. Но что хуже - жить с мыслью «А правильным ли был этот выбор?».