Почему-то в незнакомом месте люди долго не могут заснуть. Кажется, это связано с инстинктом безопасности, по словам сомнительно научных пабликов в ВК. В моем случае - скорее с теснотой. Может, запахом от Охапки. Конечно, с беспокойством за него и боязнью недосмотреть - и получить от Лазаря. Отчасти с взволнованностью рассказом об Эмиле и размышлениями о прошлом Вениамина. Да и, что скрывать , о теть Лоре и моей дальнейшей жизни.
И, ко всему прочему - с желтыми огарками, которые смотрели на меня из соседней комнаты всю ночь.
А еще - с бешеным сердцебиением, головокружением и тошнотой. С болью в глазах и слезами от лунного света в окне. И тогда все былые причины сплавились в один коварный, настигнувший врасплох приступ.
С осени приступов у меня не было. Последний - тогда, с желтым картоном и желтой ревностью, с коктейлем из пятен кофе и крови на столе, с до слез нежной песней, мелкой дрожью от горячего Игоревского тела и его губами на моей макушке.
Наверное, я попросту перестал пить таблетки. Не пил вчера, не пил позавчера, да и вообще оставил их в доме тети.
За ночь вскочил несколько раз, схватился за телефон и написал Игорю, что меня снова колотит. Даже, кажется, писал ему в полубреду, ведь наутро меня сообщения знатно удивят, и я так и не вспомню, чтобы строчил это. Проснется - ответит, только дождаться бы! Скажет название таблеток, потому что сам я не вспомню. Посоветует, что сделать, чтобы не мучиться так от приступа. Под утро мне вообще настолько хреново, что невозможно удержать открытые глаза хотя бы на три секунды. Мгновенно застилают слезы, разливаются по глазницам ядовитые пары света... и такая дикая, ножевая резь, словно глазные яблоки напополам делят скальпелем!
В метаниях по своей мокрой половине кровати я даже не уловил, в какой момент место рядом опустело. На краешке единственной подушки покоился лишь ядовитый шар цыпленка, которого я с отвращением сбросил вниз.
Нужно вставать. Хоть как-то, хоть вслепую. Как-нибудь унять лихорадку - обычно она проходит сама, но нужно терпеть, долго терпеть. Я же сильный, я не сдамся просто так. И до дома бабушки смогу самостоятельно добраться. А там, с Игорем в телефоне, я снова буду играть на воображаемой гитаре, читать его комиксы и придумывать новые сюжеты.
Кое-как нацепляю темные очки, натягиваю на потные ноги джинсы, влезаю в толстовку.
И, хватаясь за стены, пробираюсь в кухню, где уже пахнет жареными овощами. Цепляюсь за дверной косяк. Прячу хлынувшие от яркости слезы за темными стеклами и вымученно улыбаюсь:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мы побелили солнце
Художественная прозаДо девятого класса Данила жил в небольшом селе у бабушки. А она все никак не могла понять: почему же внук частенько пропускает уроки, не ест бананы с кукурузой, наотрез отказывается от прогулок и носит темные очки даже ночью? Ведь Даня никому никогд...
