Возлюбленная Первородного Гибрида.

22 глава.

Густой аромат наполнял мою комнату. В ней царила глубокая атмосфера, спокойствие и тишина. Приятный ледяной ветер, который дул из окна, легонько покалывал и без того холодную кожу. Стоя перед холстом, расположенным прямо напротив окном, я сделала глубокий вдох и, открыв глаза, взглянула на свою работу.

Нара: Чёрт..

Тяжело вздохнув, я отложила кисть и, скрестив руки на груди, стала рассматривать незаконченное изображение. Сколько бы я не пыталась сосредоточиться, у меня так и ничего не получилось. Голова просто кипит.

Нара: Деймон, что ты здесь делаешь?

Подняв глаза на брата, который стоял неподалёку от меня, я вопросительно вскинула бровь. Деймон же в это время, слегка наклонив голову в бок, рассматривал картину.

Деймон: Выглядит как уродливая размазня.

Нара: Деймон, я разве..

Не успела я закончить фразу, как вдруг Деймон взмахнул рукой и, перебив меня, медленно проговорил.

Деймон: Нара, я всегда лишь хотел покритиковать твою картину.

Нара: Деймон, ты не критик.

Деймон: Да ну? А я думаю, если бы я был критиком, то у меня бы весьма хорошо получалось бы справиться со своей работой.

Нара: Критик-это тот, кто способен передать своё впечатление от прекрасного в новой форме или новыми средствами. Уродливое в прекрасном видят люди испорченные и лишённые обаяния. В этом их ущербность. Красоту в прекрасном видят лишь развитые и утонённые. Для них есть надежда. Они те избранные, для которых прекрасное означает красоту в чистом виде. Но, во всяком случае, всякое искусство совершенно бесполезно.

Тяжело вздохнув, я сжала челюсть и, недовольно, посмотрев на Деймона, вышла из дома. На улице дул ветер, и от его порывов развивалась одежда, плотно прилегая к телу. Приобняв себя руками, я взглянула на закатное солнце, которое уже скрывалось за горизонтом.

В последнее время чувствую себя ужасно. Долгое время я не испытывала ничего подобного. Никогда я не чувствовала себя настолько безнадежно потерянной. Ощущение, что меня убивают из нутри топтая каждое воспоминание.

Нара: Решил окончательно меня вывести?

Тихо, произнесла я, взглянув на Деймона.

Деймон: Нет.

Сказав это, Деймон выпрямился и, скрестив руки на груди, встал рядом со мной. Некоторое время он молчал, будто-то бы предаваясь воспоминаниям. Вдруг уголки его губ дрогнули, и он заговорил.

Деймон: Помнишь, как отец называл меня дурьей башкой, когда я раскритиковывал твои картины?

Нара: Sporco parassito.. Эти два слова я никогда не забывала.

Деймон: Всегда, когда я это делал, я лишь хотел внимания отца. Он всегда гордился тобой и твоими картинами, а меня будто-то бы не замечал. И я придирался к тебе, чтобы он хотя бы уделил мне какое-то внимание. Но отец бывал исключительно учтив, однако его природный темперамент проявился в полную силу, когда я говорил тебе хоть одно непочтительное слово.

Нара: Хватит.

Деймон: В один момент я возненавидел тебя. Я возненавидел темную красоту прекрасной Нары, её грацию и чувственность, которые притягивали абсолютно всех. Как огонь манит мотыльков.

Нара: Хватит!

Вскрикнув, я взмахнула рукой и влепила Деймону звонкую пощёчину. Щека его тут же залилась краской. Деймон взглянул на меня пустым стеклянным взглядом и тихо произнёс.

Деймон: Ты не отличаешься от отца.

***

Ледяной ветер трепал волосы, лихорадочно кружил листья. Деревья в ярости бились друг об друга ветвями. Пальцы рук занемели, губы и щёки онемели и приобрели синий оттенок. Всхлипнув, я вытрала ладонью мокрые от слёз глаза. Странные, неестественные сумерки опустились на Мистик-фоллс. Ветер дул мне прямо в глаза. От безумного ветра всё тело немело, словно я вдруг ступила в ледяной поток.

Встав с холодного асфальта, я медленно двинулась в сторону Мистик-гриль, но вдруг остановилась, заметив на тротуаре по мимо своей ещё одну тень. Обернувшись, я осмотрела всё вокруг, но так и ни кого не заметила. Но я ощущала всей кожей на себе чей-то пристальный взгляд. Сглотнув, я развернулась, собираясь уходить, как вдруг замерла.