Мой Ангел!

20

Дженни

Слова учителя долетают сквозь невидимый барьер, а кожа огнем горит, особенно в местах, где прикасался Чон. Не могу понять этих ощущений. Не мерзко, но и не приятно.

Чонгук хмурится, когда я одергиваю водолазку, которая сильно задралась, пока я пыталась выбраться из под него. Сердце до сих пор бьется безумно быстро, словно я все еще бегу от него.

От того, что он стоит рядом, становится не по себе, и я обнимаю себя руками, совершенно не улавливая сути сказанного мисс Кан Мной. Что-то об индивидуальных занятиях для меня и Чонгука. Только этого мне еще не хватало…

— С тобой все нормально? Он не сделал тебе больно? — Спрашивает Чимин, когда мы возвращаемся в школу, и выводит этими слова из транса, в котором я нахожусь последние минут десять.

— Все хорошо, Чимин. — Говорю и оборачиваюсь, потому что чувствую на себе его тяжелый взгляд.

Чон идет позади и хмурится. От его злости, кажется, не осталось и следа, по крайне мере, в глазах я не вижу недовольства.

— Куда ты? — Пак с недоумением смотрит на то, как я забираю рюкзак и покидаю танцевальный зал, пока мисс Кан беседует с разгневанной Чжоу.

Одноклассница, судя по резким фразам, которые вылетают из ее перекореженного рта, не добилась от директора желаемого и теперь усердно давила на психику учителю.

— Я не буду с ним танцевать, да и на выпускной тоже не пойду. Пока. — Бросаю, стараясь не смотреть на Чимина.

Внутри гадкое ощущение, которое мне не нравится. Я не хочу ничего испытывать в сторону Чонгука. Даже ненависти или жалости. Вообще ничего, потому что он просто ненормальный!

Снова начинает трясти, и я не замечаю, как бегу к остановке, и лишь в автобусе успокаиваюсь. Перед глазами его безумный взор. Изучающий и пугающий.

Вздрагиваю от мыслей о произошедшем и растираю запястья, будто его руки все еще сжимают их. Сильно.

Силы в Чонгуке полно, и теперь я об этом точно знаю.

Качаю головой, пытаясь прогнать прочь образ Чона. Удается с трудом. До сих пор кажется, что щеки обжигает от горячего дыхания, а грудную клетку давит от веса его тела.

Только ступив на знакомую территорию, прогоняю размышления о чертовом мажоре, потому что в квартире подозрительно тихо, и только тиканье часов в коридоре гулом отдает в ушах. Я снимаю обувь и уже хочу скрыться в комнате, как из кухни выглядывает отчим и машет рукой. Хочет, чтобы я подошла к нему.