I'm trying

3: simple

Когда Мона открыла глаза, на улице уже было темно. Во рту был неприятный привкус от недавно съеденного сладкого. Шоколадка-чай-фильм и Скарамучча — все воспоминания смешались, что девушка стала сомневаться: реальны ли были эти события?

Она потянулась к телефону, часы на нем показывали восемь вечера и сообщение от Скара с просьбой закрыть дверь. Значит, он ушел. Неловко.

Нехотя Мона встала с постели, и только потом у нее возник вопрос: почему она оказалась в кровати?

Она пыталась не придавать этому значения, скорее всего сама дошла или... или... Нет, такого просто не могло быть. Каким бы хорошим Скарамучча ни был, он бы не стал напрягаться ради того, чтобы отнести ее. На диване ведь тоже было вполне неплохо. Или все-таки стал? К несчастью, она не могла спросить — если она правда сама дошла до постели, то подколок и шуток будет не избежать.

Скар... такой классный друг. Иногда Моне казалось, что она его не заслуживает.

Случайно ее взгляд упал на зеркало, и увидела она там кое-что неприятное. Одна штанина задралась, майка облепляла вспотевшее тело, а волосы торчали в правую сторону. Надо бы сходить в душ, а потом заниматься домашним заданием, ведь завтрашний день пропускать ей нельзя.

                                                                                 ***

— Какой же он противный, — спокойно сказал Альбедо, потягивая из трубочки сок.

— Зачем ты его пьешь? — спросила Люмин, не отвлекаясь от списывания домашней работы по обществознанию.

— Жалко выбросить.

Они сидели всем классом в столовой, но заняты были совершенно разными делами. Кто-то списывал, как Люмин, кто-то пил или ел, как Альбедо, кто-то болтал, как Скарамучча и Тарталья, а кто-то все еще стоял в очереди в буфет, как Сахароза. Но Мона не подходила ни под одну из этих категорий, она просто сидела и думала, отвернувшись к окну. Думать действительно было над чем.

В воздухе витал запах горелой запеканки и сгущенки.

— Подождите-ка, — Тарталья обернулся к классу и продолжил, — А когда мы пишем первый пробник по русскому?

— Девятнадцатого или двадцатого, ну в субботу короче, — на этот раз ответила Мона.