Память.
Странная штука.
Странная, если не сказать больше.
Она живет вместе с нами. Словно невидимый симбионт, который сросся с организмом так крепко и сильно, что один без другого жизни уже не представляет.
Но при этом мы не равны.
Акула сильнее рыбы-прилипалы, которая кормится за счет нее, точно также как и крокодил, пасть которого чистит от остатков пищи крошечная птичка. Стоит ему лишь захлопнуть пасть - птички и след простынет. Даже перышка не останется.
Однако крокодил все же не смыкает громадных челюстей.
Так и мы, словно крокодилы, позволяем нашей памяти жить вместе с нами. Автономно. Она никогда не уходит в тень полностью, временами настойчиво напоминая о себе. Всегда рядом. Всегда в стороне, но на виду.
Пугающая своей неумолимостью, и ею же бесконечно восхищающая. Ее не исправить, не перегнуть. Не зачеркнуть, словно неудачную рифму в черновике. Она всегда близко. Всегда внутри. Там, так глубоко в грудной клетке, куда временами не рискует соваться даже разум. Ведь он-то точно знает, чем именно эта попытка может закончиться. Память властвует там. Единолично и беспринципно. Не идет на уговоры, не соглашается на сделки.
Она формирует нас. Не полностью. Но именно память частично определяет то, чем будет жить человек. На кого он будет равняться в будущем, что возьмет за идеал, и из каких именно кирпичиков будет воздвигать собственную жизнь. Ведь не секрет ни для кого, что тот, кто не помнит своего прошлого, не имеет будущего. Или как-то так. Наверное, это сказал кто-то из великих и умных.
А может, я сам только что это выдумал.
Память - странная штуковина.
В начале жизни мы не помним о себе практически ничего, наивно полагаясь лишь на рассказы родителей и немногочисленные детские фотографии. Позже память выстраивается фрагментарно. Словно шахматная доска, только с дырами вместо белых клеток.
Мы помним не все.
Выборка. Фильтр. Отсеивание.
Можно подобрать еще много синонимов, но факт остается фактом - мы помним не все. Просто физически не можем запомнить, как бы ни хотели. Мозг не безразмерен. Как и у всего, у него тоже есть свои границы и пределы. И во избежание перегруза он постепенно, медленно, но верно, вынужден удалять устаревшую информацию.
