Yayo

When we first met I fell apart

Если бы всадников апокалипсиса было пять, то у пятого было бы лицо Хван Хенджина, и вел бы он за собой хаос. Хенджин не является олицетворением чумы, войны, голода или смерти, не передвигается на коне и не предвещает начало конца. Он приходит и объявляет об отмене всех правил, собирает вокруг своих рабов, которые готовы на все ради своего бога, и правит созданным им же хаосом. Хенджин врывается во двор школы с ревом мотора купленного заботливым папочкой черного Х6, и хлопок дверцы последнее, что слышит собравшаяся во дворе молодежь, потому что сразу за этим наступает тишина. Все трусы замирают по углам, жаждущие внимания выстраиваются в ряд, не смея открыть рот без приказа. А смелые? Таких в школе Святого Эдуарда не осталось. Хенджин выходит из автомобиля, разминает шею, поправляет собранные на затылке в короткий хвост красные, как пламя, волосы и, прихватив кожанку с заднего сидения, идет к воротам. Из остановившихся позади бмв автомобилей выходят парни, которых он допустил к себе, но друзьями не называет, и они под прилипшие к ним восторженные взгляды двигаются за ним. От Хван Хенджина бегут те, кто научился на чужом опыте и знает, что он потащит их на дно, а сам выберется. К нему бегут только глупцы, которые не просто рассчитывают остаться с ним, но и его исправить. Заблудшие души, верящие в то, что в темноте его глаз можно разглядеть свет огня. Хенджин внук покойного министра иностранных дел страны, с директором на ты, ни с кем не считается. Хенджин закатывает вечеринки, о которых потом говорит весь город, но не от своего имени, потому что отец метит в мэры. С ним лучше или дружить, или вообще на глаза не попадаться, Феликс здесь уже облажался. Хенджин слишком высокомерен, не признает авторитеты, много курит, безбожно матерится и выглядит как бог. Некоронованный король, которому все прощают даже учителя, способен нагнать страх только своим присутствием. Никто не хочет переходить дорогу тому, кто носит известную на всю страну фамилию.

<i>Крысы.</i>

Сплевывает Феликс и, поправив рюкзак, идет на задний двор. Ему бы сперва набраться сил и смелости, а потом вступить на поле боя, с которого к вечеру он будет собирать осколки себя.

Феликс опускается на скамейку и смотрит прямо в упор на остановившегося у ступенек Хенджина. Окруженный свитой король слишком занят общением, чтобы его заметить. Феликс никогда не был ему интересен, но, как обычно и бывает в жизни, — Хенджин стал для него всем. И если остальным Хван Хеджин одним своим присутствием объявляет о приближении бури, то Феликс уже побывал в ее эпицентре. Когда это достигло своего апогея точно не сказать, но Феликс хорошо помнит первый удар по уже позже раздавленному сердцу.