Не такова была Люба Малинина, чтобы откладывать дело в долгий ящик. Прибежав домой, она сразу же бросилась к телефону.
— У тебя с Журавлевой любовь? — с места в карьер спросила Рудакова Люба.
— Мы с Журавлевой... дружим, как... с товарищем по классу, — слегка дрогнувшим голосом ответил Джек.
— А она, между прочим, дружит еще кое с кем! И далеко не как с товарищем по классу!
— Ну... и что?
— А то! Знаешь, как это называется? Это называется — и нашим, и вашим за копейку спляшем!
— Тебе-то что за дело? — не сдавался командир роты.
— Такое дело, что это касается не только ваших с ней отношений, но и всего класса в целом?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что она покрывает того, кто запер нас в кабинете информатики! Вот! — Люба единым духом выпалила убойную новость.
— Ты хочешь сказать, что Тася знает, кто это сделал? — недоверчиво спросил Джек.
— Не только знает. Твоя Тасечка обещала ему молчать об этом, как она выразилась, «во имя нашей дружбы»! — Люба решила опустить слово «бывшей», потому что оно могло испортить все впечатление.
— Ты-то откуда это все знаешь?
— Оттуда! Нечаянно слышала!
— Подслушивала?
— Ничего подобного! Я действительно слышала это случайно, хотя такой сговор не грех было бы и подслушать!
— И что ты от меня хочешь? — сухо спросил Джек.
— А ты даже не желаешь знать имя того, кто нас запер, и зачем он это сделал? — вопросом на вопрос ответила Люба.
— Ну... и кто он? — все же не вытерпел Джек.
— Митенька Толоконников!
— Митяй? — поразился Рудаков. — Не может быть! Зачем ему?
— А это ты у него и спроси... Или у своей Тасечки!
— А ты знаешь, зачем он это сделал?
— Знаю, только не скажу! Говорю же: спроси у Таськи и посмотри, какое у нее будет при этом лживое лицо!
Люба решила, что с Джека пока достаточно, и шваркнула трубку на рычаг.
